— ТЫ!!! — визг старой Грехен резанул по ушам.
— Я, — спокойно подтвердил мэр. — Тот самый смертный без каких-либо магических предметов и поддержки, который только что провел вас — древнюю биполярную ведьму с опытом в сто семьдесят лет и количеством убийств, превышающим количество прожитых вами годов. Знаете, всегда подозревал, что ваша магическая братия смертных недооценивает, но впервые понял, насколько.
— Ты-ы-ы! — судя по звуку, Грехен вскочила, от чего с грохотом упал ее стул.
— Вкусный чай, — продолжил Джонатан. — Вы выпили чуть больше половины чашки, полагаю, стоять ровно для вас уже проблематично?
И в подтверждение его слов раздался глухой звук упавшего тела.
— Полагаю, мне стоит выпить еще глоточек? — Мэр явно издевался и даже этого не скрывал. — Не скажу, что мне приятно, но на что не пойдешь ради дела, не так ли, госпожа Салиес?
И он отпил. Громко. В тот же миг страдальчески застонала ведьма.
— Нет, я бы вас пожалел, — очень вежливо и даже благожелательно заверил господин мэр, — но видите ли, в отличие от белых магов, которые безразлично отнеслись к гибели семейства Амански и всей их прислуги, мне лично безумно жаль загубленных вами людей. Да и животных. Вот скажите, чем вам не угодили животные, госпожа Салиес? Зверюшки бы точно не смогли никому сообщить, что вы по ночам наведываетесь в особняк.
Пауза и почти издевательское:
— А вот подзаборные пьянчуги оказались куда как разговорчивее.
Рев старой карги.
— Впрочем, — скрипнул стул, — будем откровенны — я с самого начала заподозрил вас.
— Ты… ты… — шипела ведьма.
— Вы ее пили? — Вопрос Джонатана показался мне неожиданным, а еще у мэра внезапно изменился голос. Он стал злым, и в то же время в нем ощущалась тревога. — Я не успел остановить и знаю, что она уже у вас. Вы ее пили, госпожа Салиес?
Кого пили?! О чем он?!
И вместо ответа сдавленный хрип.
— Если вы успели ее обидеть, вам лучше сдохнуть самой, госпожа Салиес. Где она?
Я ничего не увидела, лишь послышалось змеиное шипение — хранитель источника старой ведьмы бросился в бой, и… И все стихло. Я не знаю, что сделал мэр, но боя не последовало, ничего не последовало, но и шипения более слышно не было.
А затем, судя по звукам, Джонатан поднялся и, не обращая внимания на застывшего без движения у дверей кухни хранителя старой ведьмы, спокойно вошел. Остановился на пороге, улыбнулся обездвиженной мне. А я смотрела на его спокойное лицо, на коричневую охотничью куртку, темные брюки, высокие черные сапоги и снова в его глаза, и… по щекам текли слезы.
— Я же сразу сказал — это старуха, — с легким укором произнес мэр Бриджуотера. — Так зачем вы потащились в лапы врага, госпожа Герминштейн?