– И велел получить ответ, – с непроницаемым видом вымолвил слуга. Прекрасно! У Огаста появились вопросы, и он пытался меня проверять. С каждым днем лед под ногами становился тоньше.
– Только возьму стило.
Посланец внимательно наблюдал, как почерневшее острие теветского стило вспыхнуло алым раскаленным угольком, замерцала темная руна. Невидимый шов в центре тубуса раскрылся, и я вытащила свернутую трубочкой записку. Огаст велел мне явиться на ужин во властительское крыло.
– Передайте главе клана, что я благодарю за позволение сесть за стол с самыми уважаемыми людьми северных долин.
– И не только северных, – ворчливо отозвался старый слуга. Видимо, он остался недоволен тем, что не обнаружил в пришлой девчонке что-нибудь преступное. Например, двуликость. Хотя откуда им знать, как выглядела магия двуликих, если бедняг тотчас уничтожали, не дав открыть рта.
– Конечно, – улыбнулась я брюзге.
Я наконец закрыла дверь, упала на кровать и снова потрогала лоб, не очень-то понимая, как может быть одновременно и жарко, и холодно. Сняла одежду, завернулась в одеяло и провалилась в дрему. А когда открыла глаза, за окном уже сгустилась темнота. Хлопнула в ладоши, чтобы пробудить светляков в лампах. До ужина оставался еще час. У зеркала стоял термос с мерцающей руной «тепло». Под ним лежала записка от Роя с короткой инструкцией: «Пить по глотку каждый час». Я отвернула крышку. Снадобье пахло солодкой и мятой, но на вкус оказалось непередаваемо, нечеловечески горьким.
– Мать моя женщина! – охнула я, с трудом проглотив отвратительно снадобье. – Да почему у тебя все зелья, как отрава?
Чувствовала я себя паршиво, но все равно начала собираться на ужин. Через некоторое время из зеркала на меня смотрела бледная как смерть девица в красивом темно-синем платье в пол.
– Зато цвет глаз подчеркивает, – вздохнула я, от жара чувствуя себя так, будто сборы проходят во сне.
Ровно в девять вечера в комнату постучались. Во властительское крыло меня проводил камердинер, он же ввел в ярко озаренную магическим пологом столовую, где за большим обеденным столом собралась знать со всех северных долин. Конечно, мне приходилось бывать на приемах, даже в королевском дворце как-то довелось побывать вместе с семьей Озеровых, но, оставшись один на один с целым залом абрисских магов, я вдруг почувствовала, что ноги не идут к столу.
– Проходите, госпожа Харрис, – подогнал меня слуга. – Глава клана ждет.
И я пошла, удивляясь, как под моими туфлями не плавится натертый до блеска наборный паркет. Под любопытные шепотки уселась за отодвинутый стул рядом с Барнаби, как раз напротив темноволосой девчонки лет пятнадцати.
– Лерой? – улыбнулся властитель, сидевший во главе стола.
– Добрый день, господин Вудс, – пробормотала я, и люди рядом зашептались с большим энтузиазмом. Видимо, к Огасту было принято обращаться по-другому. Я покосилась на Кайдена, он сидел по правую руку от отца и делал вид, будто меня не замечает. Среди незнакомых лиц я обнаружила Макалистеров, отца и дочь. Что характерно, их места были в центре, и это унизительное отдаление подчеркивало, что клан отлучен от «тела».
– Спасибо, – вдруг вымолвила Мия.
Я непонимающе посмотрела на девочку:
– За что?
С задорной улыбкой она сдвинула рукав, напрочь проигнорировав недовольное цыканье дамы рядом, видимо, матушки. Тонкую девичью руку кольцами обхватывал браслет. Если не приглядываться, то его было легко принять за татуировку.
– Как настоящий фамильяр! – с восторгом выпалила она.