Время рокировок

И махал руками, показывая, насколько здоровенный.

Несомненно, что он видел дома и повыше – в целях экономии места для застройки еще на «том свете» века с двадцатого возведение небоскребов стало нормой. Но где «тот свет»? Нигде. А здесь мы уже привыкли к огромным пустым пространствам и отсутствию строений выше одного этажа. Тем более огромных городских стен из каменных глыб Щур, родившийся и проживший двадцать лет до момента переноса в Тамбове, до этого явно не видел.

– У-у-у! – орал, махая руками, он еще во время первого разговора, который происходил в моем домике. – Стены такие здоровые! По ним люди ночью ходят, прикиньте? С факелами!

– Ночная стража, – заметил Голд, по традиции сидевший в уголке. – Значит, охрана есть, и она худо-бедно функционирует. То есть минимальный порядок наличествует.

– Еще бы! – Щур азартно сопел. – Там все строго. Ну, не то чтобы все-все, но порядок есть, это факт. Торговать просто так тебе никто не даст, это Антоныч сразу выяснил. Рынок огромный, его сразу не обойдешь, но лоток на нем фиг поставишь. А уж эту… как ее… лавку – и подавно! Нет разрешения Совета Восьмерых, даже и не думай!

– Вот с этого места поподробней, – сразу подобрался я. – Что за Совет Восьмерых и с чем его едят?

– Нет, – насупился Щур. – Не скажу. Антоныч не велел. Точнее, наоборот. Велел не говорить.

– Не поняла? – удивилась Настя. – Это как? Говори, говорю.

– Нет, – опустил глаза в пол Щур. – Антоныч сказал так: «Если ты им расскажешь все, что видел и слышал, то они выработают стратегию, но она будет необъективна, так как ты и сейчас знаешь меньше, чем я, и базироваться на твоих теперешних знаниях глупо. А когда они прибудут сюда, я буду знать еще больше. Зачем мне рушить уже сложившиеся у них стереотипы и в очередной раз ломать с кем-то копья?» Я два раза попросил его эту фразу повторить, чтобы запомнить.

– Вот старый еврей! – повертел головой Наемник.

– По сути, он прав, – заметила Марика, которая тоже присутствовала при этом разговоре. Ее припер с собой Жека, вызвав недовольство Голда и Насти.

Кстати, Настя и мой консильери вроде поладили сначала, только вот ненадолго. Но открытой вражды не было, они просто не общались друг с другом – и все.

– Поясни, – попросил ее я, желая проверить, совпадет моя догадка с ее или нет. Раньше всегда совпадали, все-таки учителя у нас с ней были одни и те же.

– У него уже есть план. – Марика положила ногу на ногу. – И ему проще доказать его действенность, если мы будем опираться на его данные, чем на те, которые получены нами ранее. Вопрос в другом: точно ли его план выгоден нам? Насколько мы верим этому человеку?

– Мы – верим. – Настя не смотрела на собеседницу. – А твое мнение не является решающим.

– Це-це-це! – как-то по-восточному сказал Голд и помахал указательным пальцем. – Верим – не верим, это дело такое… Не торопись с выводами. Но в целом логика Льва Антоновича ясна, тут я с Марикой согласен. И даже предлагаю не мучить дальше по этому поводу Щура. Нет, если мы захотим, то он все нам расскажет…

Щур ухмыльнулся, видимо думая, что Голд шутит. Вот интересно, что сделал Оружейник, раз этот парень так держит свое слово? Ведь перед ним – вся верхушка семьи, он должен соловьем петь.

– Смешной ты. Наивный, – улыбнулся и консильери, а следом за этим гаркнул: – Азиз!

– Э? – В дверь всунулась голова моего телохранителя.

– У тебя давно женщины не было? – строго спросил у него Голд.