Стена

— Я не понимаю, каким образом они справились с охранниками, они их даже не касались? — удивился Накаяма. — А что стало с системой охраны, вообще не понятно, это определенно какой-то вирус взявший систему под полный контроль.

— С охраной все как раз понятно, — сказал Каин, наблюдая за происходящим на экране монитора, а затем повернулся к Петровичу. — Есть запись, где видны их лица?

— Должна быть, — ответил он и, покопавшись немного в настройках, вывел изображение с другой камеры.

Альбиносы внешне ничем не отличались от инженера. Такие же высокие и стройные с длинными белыми волосами, собранными в хвост. А вот что касалось глаз, вот тут отличия были можно сказать на лицо. Глаза хранители имели полностью черные никаких белков и зрачков, просто черные глаза.

— Их глаза ведь не для тупого устрашения противника? — предположила Валькирия.

— Конечно, нет, — кивнул Каин. — У них глаза «Василиска» или «Медузы Горгоны» кому как нравится.

— Минутку, — прервала его Валькирия. — «Медуза» и «Василиск» превращают своих жертв в камень, а охранники лишились чувств и умерли.

— Мифы это два процента правды остальное приукрашивание. Правда, в этих мифах в том, что они несут смерть на расстоянии, никак не касаясь жертвы. Когда человек встречает зверя с огромными когтями и клыками он испытывает животный страх, но глубоко в душе он знает что и от когтей и от клыков можно защититься. А когда встречается с чудовищем, против которого самая крепкая кольчуга не поможет вот тут в душе человеческой и рождается безысходность. Она самая страшная из страхов, высасывая душевные силы, безысходность уничтожает само желание к сопротивлению, и такие люди навсегда становятся жертвой. Но мифы несут не только страх, но и решение проблем вот почему человечество пока все еще живо.

— Выходит по поводу камня это банальное приукрашивание, — сделала вывод Валькирия.

— В некотором роде, — поправил ее Каин. — Их взгляд заставляет сердце останавливаться, но действует это не на всех. На фениксах их умение не работает, только на людей, у которых осталась очень незначительная часть генетического материала терраформеров.

На этом разговоры пока прекратились, и мы продолжили наблюдать за драматичным развитием событий на базе. Хранители действительно прошлись по убежищу как горячий нож сквозь теплое масло и только трое фениксов смогли выдержать три смертельных удара хранителей.

А вот с инженером хранители не разговаривали, едва они его обнаружили, он был казнен. Выполнив свою задачу, они покинули секретное убежище так же спокойно, как и ранее в него вошли. После того как движение в коридоре и на всей территории базы прекратилось камеры перешли в режим ожидания и перестали записывать. Затем появилась следующая запись, где демонстрировалось уже наше появление, и после этого Петрович остановил воспроизведение.

— Мы опоздали, и выходит координатор оказался прав, — сделал неутешительный вывод Накаяма.

— Не факт, — возразил Петрович. — У нас по-прежнему есть проект «Феникс», у вас «Самурай», да и Техас с Китаем со счетов я бы списывать не стал.

— Все это конечно верно, — покачал головой Накаяма. — Но во главе всех этих разработок стоял инженер. Именно он подбирал для каждого континента наиболее подходящие программы, а мы их только дорабатывали и адаптировали под свой менталитет. Но даже в таком варианте мы только лишь догоняли противника, а теперь когда инженера не стало, боюсь нам будет сложно не то что догонять их, а вообще что-то им противопоставить.

— На три-четыре года наших разработок вполне хватит, а дальше мы что-нибудь придумаем, — заверил друга Петрович.

— Есть и другой вариант, — подал голос Каин.

В помещении возникла тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием. И все внимание сосредоточилось на моем брате.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Петрович.

— Надо сравнять шансы, — ответил Каин. — Они выбили у нас главную фигуру, нам нужно сделать тоже самое с ними, лишить их преимущества.