Наследие

В зал со стороны гостиничных номеров заходил Куракин. Тот самый тип с противным голосом, маленькими глазками и надменными видом. Это он тогда в Александровском дворце объяснял нам, почему мы не можем получить земли после победы в турнире. Он заметил нас, обозначил приветствие едва заметным кивком. Затем прошёл к зарезервированному столику в другом углу зала.

— Дашковы, — вставила Таисия.

Следом за Куракиным появился князь Дашков. Старик, опираясь на тросточку, прошёл к тому же столику, жестом поманил официанта, чтобы тот помог ему сесть.

— Спелись, — хмыкнула мама. — Пётр Сергеевич говорил, что Дашковы нас поддерживают. Как и Орловы.

— Тоже мне, нашли союзников, — фыркнул я.

— Они оказались в очень непростом положении, — не без довольных ноток в голосе сказала мама. — Но связи в правительстве не растеряли. Получается, что нас поддерживает четыре княжеских рода. Ну и несколько семей поменьше. Итого набирается серьёзная сила. А это значит, что и драка намечается соответствующая.

— Я так и понял. Да, на чём нас отвлекли? А, отцовы техники. Над тетрадкой довольно скрупулёзно поработали. Вытащили всё, что можно было понять. Мне группу иностранцев для обучения дали. Так вот, наша пара, отечественная, парень с девчонкой, явно из военного училища. И подозрение у меня, что по отцовой методичке они первый этап прошли. А второй осилить не смогли. В тетрадке так и помечено, что необходима «техника укрепления». Алёна помнит, сколько я ей синяков на спине поставил. Учить их не хочу. А так оставить, считай, загубили их военные инструкторы. И таких вот как эта парочка может быть с десяток, а то и два.

— Ага, смотришь и сердце кровью обливается, — мама покачала головой.

— Дело совсем не в этом.

Мне принесли большую кружку со сладким кофе, а для Таисии тушёные овощи и рыбу. Я пригубил кофе, подумал о том, чтобы заказать десерт, каких-нибудь пирожных или кусочек торта. Обратил внимание, что мама долго смотрит куда-то в зал, не отводя взгляд. Как хищник, увидевший добычу. Сделав ещё глоток из кружки, я немного повернулся, чтобы сесть удобнее, пытаясь проследить за её взглядом. Она следила за столиком, где сидело трое. Все в солидных чёрных костюмах, белые рубашки, но без галстуков. Сидящим лицом к нам, лет по сорок, а тот, кому мама смотрела в затылок, был старше. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся. Лицо спокойное, без особых примет, но неприятное. Есть что-то в нём отталкивающее. Лет пятьдесят пять, может, старше, так сразу не определить. Мужчина слегка улыбнулся мне, коротко кивнул. Отвернувшись, он смял салфетку, лежащую на коленях, бросил её на стол. Я заметил большой серебряный перстень на правой руке. Детская забава, череп с золотыми зубами и зелёными камушками в глазницах. Такие носят только маргиналы, как бы выразился сынок князя Разумовского.

— Ты его знаешь? — спросил я у мамы.

— Человек с черепом на пальце, — сказала она, всё ещё глядя на них. — Тот, кто приходил к нам, был старше, сейчас ему должно быть за восемьдесят. Но перстень я хорошо помню.

— Ага, — кивнул я, снова поворачиваясь к их столику.

Мужчины уже встали, один бросил на стол пару купюр. Подождав немного, я тоже поднялся, направился за ними к выходу. Вроде совсем немного замешкался в дверях, пропуская припозднившихся гостей, но, когда оказался на улице, троица была уже метрах в ста от здания. Быстрым шагом пересекая дорогу, обходя Исаакиевский собор слева. На улице уже довольно темно и только яркие фонари освещали площадь. А из-за холодного ветра и неприятно моросящего дождя прохожих почти не было. Немного подумав, я побежал следом за ними. Вроде бы они просто шли, но одна из фигур размытым силуэтом сместилась метров на пятьдесят, удаляясь с площади. Две другие задержались всего на секунду и, использовав ту же технику, прыгнули вперёд. Видел подобное в исполнении ректора. Удобное умение.

Я уже бежал в ту сторону изо всех сил, постепенно разгоняя тело. Из-за слишком быстрого перехода к нагрузкам потеряю процентов тридцати силы, но не просить же их подождать пять минут, пока разогреюсь. Оббежав собор, я заметил, как они заходили в небольшой и тёмный парк.

«Заманивают», — пришла мысль.

Добежав до кромки парка, немного сбавил скорость. Впереди был скорее сквер или сад, так как деревья росли довольно далеко друг от друга. Лавочки, дорожки, пара уличных фонарей. В свете одного из них троица и дожидалась меня. Нащупав в кармане брюк боевой стержень, почувствовал себя немного уверенней и решительно зашагал к ним.

— Доброй ночи, уважаемые, — поздоровался я, восстанавливая дыхание от быстрого бега.

— И тебе доброй ночи, — отозвался старший. Не похоже, чтобы он запыхался.

— Прошу простить, что преследовал, но очень уж примечательный перстень у Вас на пальце.