Ты будешь авантюристом!

Папаша Гарх вцепился в потемневшую решётку и стал орать на всю улицу.

— Продажная ссука, как ты посмела наговаривать на своего отца! Ты такая же мразь, как и твоя мамаша! Сволочь! Да я тебя растил! Во всём себе отказывал, чтобы ты так поступила со мной! Со мной — с твоим драгоценным отцом! Да, как ты посмела? Шлюха! — он брызгал слюной. А повозка всё удалялась и удалялась. Посему папаша Гарх переключился на Санчо. — А ты малолетний ублюдок, небось, теперь будешь моей дочурке во все щели засаживать! Сволочь! Не для того я её растил, чтобы какой-то нищий шкет её имел задаром! Не для того! Я вернусь и убью тебя! Слышишь! Готовься!

Тут повозка свернула, и крики заключённого больше не беспокоили уши Санчо. Конечно, Санчо боялся, что теперь старик Гарх вернётся и убьёт его, поскольку он уже последние мозги пропил и от него всего можно ожидать. Но до этого был ещё целый год, а значит, многое может произойти.

— Пошли в ресторан! — он взял девушку за руку.

— А не жирно ли по ресторанам ходить?

— Надо отпраздновать твоё освобождение от гнета папаши! — усмехнулся Санчо. — Пошли!

И они направились к недорогому ресторану.

В гильдии авантюристов в это время шёл обед. Все столы были заняты, поскольку многие авантюристы готовились к заданиям и собирали команды. Тем, кому не хватало столов, сидели на длинных скамейках у стены, на которой висела карта окрестностей Илда. Там рядом с лестницей сидела Майя, пытаясь исполнять роль барда.

— Жара стояла в этот день И старый маг дремал в тени. У леса пробежал олень, Живущий, не считая дни…

На этом месте к ней подошёл высокий мужчина, одетый как аристократ.

— Леди, простите, что прерываю, — улыбнулся он. — Не одолжите ли свою гитару?

— Хорошо, — поднялась Майя, — меня всё равно никто не слушает.

Он протянула ему гитару, держа за гриф. Майе аристократ понравился, она отметила, что он чем-то походит на Элдри. Только лицо у незнакомца было без бороды и попроще, а длинные волосы небрежно спадали на плечи.

Мужчина, взял гитару сел рядом с девушкой, и тонкие пальцы побежали по струнам.

— У короля своя земля, Свои леса, свои поля! Но мне плевать, Но мне плевать, На короля! У короля в порту фрегат И короля — сто тыщ солдат. Как он богат, Как он богат, Как он богат! А у меня ничего нет! Похлебка только на обед! И много бед, И много бед, И счастья нет!

Голос его звучал громко, раскатисто. Жующие авантюристы, стали оборачиваться, смотря на того, кто пел эту песню.

У короля всего полно. В подвалах лучшее вино. И не видал он Людских бед Уже давно. У короля любовниц тьма. У короля своя тюрьма. И много-много Чего есть У короля. А у меня ничего нет! Похлебка только на обед! И много бед! И много бед! И денег нет!

Все смотрели на него, позабыв свои дела, а аристократ продолжал играть.

У короля своя земля Свои холопы и поля. Но мне плевать, Но мне плевать На короля! У короля есть свой народ В дерьме живёт который год. Ему он деньги Все даёт. Ему даёт… И часть того народа я И я плачу за короля! И я плачу, И я плачу За короля!

Вскоре между столов прошёл гном Двалин Макарыч. Он замер перед бардом, открыв рот и выпучив глаза.

— Не может быть! Эмиль де Колдифаер! Разве ты не погиб, лет десять назад?

Аристократ, остановился, музыка затихла.

— Да, Макарыч, — кивнул Эмиль. — Увы, я не такой хороший маг, как все остальные Колдифаеры. И это меня и погубило.

— А я слышал, что Эреборн де Колдифаер стал нашим королём, — продолжил гном. — Но мне показалось, что это шутка.