— Лилия, — подошёл он к ней. — Что ты здесь делаешь? Жрецы искали тебя! Ты должна вернуться в храм!
— И это всё? — она подняла голову, удивлённая таким приветствием.
— Что всё?
— Всё, что ты хочешь мне сказать?
— Да, — открыл рот отец, — что я тебе должен говорить? Ты должна была прилежно учиться и стать жрицей, а не сбегать!
— Пошли внутрь! — Лили обошла его и прошла по каменной дорожке в когда-то любимый дом.
Она вошла в гостиную и заметила, что вся мебель теперь новая. Да и покрывала тоже. Старых ковриков, которые раньше украшали стены широкого зала, теперь не было. А она так их любила в детстве, особенно коврик, где изображалась уточка с утятами на пруду возле камышей.
— Зачем ты приехала к нам? — посмотрела вышедшая из кухни мама.
— Мне что нельзя вернуться домой?
— Теперь соседи доложат жрецам, и они будут думать, что мы тебя покрываем! — заметила женщина.
— Да, какое мне дело до этих жрецов, — выкрикнула Лили. — Я не их пленница, я была ученицей, и они не имеют никакого права держать меня там! Пусть лучше сами бояться меня разозлить!
— Да, что ты такое говоришь! — закричала на неё женщина. — В нашем доме никогда не было таких мерзких речей!
— С сегодняшнего дня я совершеннолетняя, и у меня есть своё права.
— Ты не получишь ничего из наследства! — прокричал отец. — Тебе не достанется ни медяка. Ты негодная дочка!
— Хватит! — открыла сумку Лили и бросила на круглый столик тяжёлый кошель. — У меня сегодня день рождение, и я хотела отпраздновать его в кругу семьи. Но тут никто даже не вспомнил об этом. Я хотела передать вам сто золотых, я это сделала! Если вам нечего мне сказать, нечего у меня спросить, то я поеду назад!
Белокурые братья и сёстры Лили тут же развернули тугие завязки на кошеле и восторженно кричали, игнорируя присутствие Лили, будто бы её не существовало.
— Смотри, золото!
— Так много!
— Вот это да!
Жрица вышла из дому, и её у кареты догнал отец.