Ты будешь авантюристом!

— Вот видите, — рассмеялся Элдри.

Эльфийка оказалась поумней. Она подошла к одному из авантюристов, и о чём-то его расспрашивала. А маг, опёршись на дорогой посох, стоял и смотрел по сторонам, не зная, что делать.

— Кто эти клоуны? — спросила у Жюли рыжая аристократка.

— Судя по всему, авантюристы из другого города. Будь они из нашего города, то были бы поумнее и знали, кто такой Элдри.

— Эй, вы! — внимание барона де Голдблю переключилось на Жюли. — Что это у вас тут твориться? Что это за клоака? В гильдии Лирона такой ерунды никогда бы не случалось. Что это за обосравшаяся пьянь валяется здесь с утра пораньше?

— Друзья, запомните все его слова, — улыбнулся Элдри. — Запомнили?

Все в зале дружно кивнули.

Распахнулись входные двери, и в зал гильдии влетело несколько солдат в полном доспехе.

— Что такое? — с трудом проговорил капитан стражи.

— Уважаемый, — подошёл к нему Элдри. — Это нехороший человек избил моего ученика, многократно оскорбил его и меня. Честь и здоровье моего ученика серьёзно пострадали. Я требую компенсацию в пятьдесят золотых!

— Это серьёзное преступление! — капитан стражи сделал лицо как можно более угрожающим. А все авантюристы в зале с трудом сдерживали смех.

— Я всего лишь пнул это тело! — закричал де Голдблю, который уже начал что-то подозревать.

— Да, да все так говорят! Всего лишь пнул, а потом жертва валяется на полу в луже крови! — переиначил его капитан.

— Но это не лужа крови! Это лужа дерьма! — побагровел молодой барон.

— Но это серьёзное преступление, юноша. Вы видимо плохо знаете наш славный город и его законы. Это в других городах королевства стражники лояльны к преступлениям знати. У нас же такое не пройдёт. Вы либо полюбовно решаете дело сейчас же, либо мы вас проводим в тюрьму, а затем будет суд.

— Всего лишь пятьдесят золотых, и мой ученик сможет оправиться от того унижения которое нанёс ему этот человек! — всплакнул Элдри.

— Да, я буду жаловаться королю! Я барон! Мой отец — барон! — закричал юноша, свирепея.

К нему подошла эльфийка и положила руку на плечо.

— Лучше плати!

— Но у меня всего тридцать золотых! — гнев барона резко рассосался.