Голос ночной птицы

Они вошли в тюрьму — Мэтью по-прежнему впереди. Рэйчел обратилась к огням, а не к людям, которые их несли, и голос ее был усталый и обреченный:

— Уже пора?

— Почти, мадам, — сурово ответил Мэтью. — Магистрат желает видеть вас, чтобы предоставить вам возможность покаяться.

— Покаяться? — Она встала. — Мэтью, что это значит?

— Я предлагаю вам молчать, ведьма, ради вашего же блага. Мистер Грин, откройте камеру.

Он отступил в сторону, лихорадочно думая, что же делать дальше, когда ключ повернется.

— А ну-ка встань там, от меня подальше, — потребовал Грин, и Мэтью подчинился.

Рэйчел подошла к решетке, с грязными волосами и лицом, и пронзила Мэтью янтарными глазами.

— Я вам задала вопрос. Что все это значит?

— Речь идет о вашей жизни после того, как вы отсюда выйдете, ведьма. О послежизни в далеком отсюда царстве. А теперь будьте добры придержать язык.

Грин вложил ключ в замок, повернул и открыл дверь камеры.

— Порядок. Выходите. — Рэйчел стояла, держась за прутья решетки. — Так велит закон конфессиато! Идите, магистрат ждет!

Мысли Мэтью метались как бешеные. Перед ним были два ведра в камере Рэйчел — одно для воды, другое для телесных отправлений. Немного, но ничего другого ему придумать не удалось.

— Видит Бог! — сказал он. — Кажется, ведьма хочет нам бросить вызов, мистер Грин! Она, похоже, отказывается выходить! — Он ткнул в нее пальцем, показывая в дальний угол камеры. — Ведьма, вы выйдете сами или нам вас вытащить?

— Я не…

— Видит Бог, мистер Грин! Она оскорбляет магистрата даже в этот последний час! Вы выйдете или будете создавать затруднения?

Последние слова он подчеркнул и увидел, что Рэйчел, все еще недоумевая, все же поняла, чего он от нее хочет. Она отступила от решетки и остановилась, лишь упершись спиной в стену.

— Мэтью? — спросила она. — Что это за игра?

— Игра, о которой вы пожалеете, мадам! И не думайте, что ваше фамильярное обращение ко мне помешает мистеру Грину войти и вытащить вас оттуда! Мистер Грин, действуйте!

Грин не шевельнулся, опираясь на меч.