Голос ночной птицы

— Куда ты идешь? — Она схватила его за руку.

— Здесь есть другой белый пленник, и я хочу на него взглянуть. Это будет недолго. — Он сжал ей руку и улыбнулся ободряюще, хотя и напряженно.

Рэйчел кивнула и неохотно отпустила его.

— Да… еще одно, — обратился Мэтью к вождю. — Можно мне какую-нибудь одежду?

— Зачем? Тебе холодно в такой жаркий день, как сегодня?

— Не холодно. Просто неуютно, когда так много воздуха.

Он показал рукой на свои обнаженные гениталии.

— А, понимаю. Хорошо, я сделаю тебе подарок.

Навпавпэ снял с себя набедренную повязку и протянул Мэтью.

Мэтью надел ее, осторожно балансируя, поскольку мог действовать только одной рукой.

— Я скоро вернусь, — обещал он Рэйчел и вышел, пятясь, из хижины на яркое солнце.

Хижина и куча дров находились не дальше пятидесяти футов от резиденции вождя. Стайка стрекочущих улыбчивых детей прицепилась по дороге к тени Мэтью, и двое из них бегали вокруг, будто посмеиваясь над его медленной неловкой походкой. Однако увидев, куда он идет, тут же отпрянули и убежали.

Навпавпэ был прав, когда сказал, что Мэтью сам поймет.

Кровь измазала наружные стены странными узорами, по которым христианин сделал бы вывод о сатанинской природе индейцев. На запекшейся крови пировали мухи, они жужжали у входа, закрытого черной медвежьей шкурой.

Мэтью минуту постоял снаружи, собираясь с духом. Вид был весьма не заманчивый. Потом он дрожащей рукой отвел шкуру в сторону. В лицо пахнуло едким дымом. Внутренность хижины едва освещало что-то красное — наверное, догорающие угли угасшего огня.

— Шоукомб? — позвал Мэтью. Ответа не было. — Шоукомб, вы меня слышите?

Ничего.

В дыму лишь приблизительно угадывались контуры.

— Шоукомб? — еще раз позвал Мэтью, но молчание сказало ему, что придется переступить этот ужасный порог.

Набрав в легкие едкого воздуху, он вошел. Медвежья шкура за ним опустилась на место. На секунду Мэтью остался стоять где стоял, ожидая, чтобы глаза привыкли к темноте. Страшный удушающий жар бросил его в пот. Справа можно было разглядеть глиняный горшок, полный тлеющих углей — это от них шел жар и дым.