Слуга вечности

22
18
20
22
24
26
28
30

«Да мы состариться успеем, прежде чем этот дурацкий пшент найдем!» – мелькнуло в голове у Гордея.

– Всего в нашей коллекции представлено тринадцать миллионов экспонатов, – утвердила его в этой мысли гид и скандинавская девушка начала ему подмигивать гораздо активнее, намекая на то, что неплохо бы и сбежать со скучной экскурсии и провести время с большей пользой, – выставочные залы поделены на шесть групп. В каждой представлены археологические объекты разных стран и народов. Наша экскурсия начнется с галереи, посвященной Древнему Египту и Нубии.

«Ну хоть здесь подфартило!» – Гордей покачал головой, показывая белокурой красотке, что возможно в следующий раз у них все получится.

Во время самой экскурсии он бы заснул раз десять, если бы не необходимость постоянно смотреть на выставочные витрины и проверять – затерялась ли корона фараонши среди них или нет.

– Перед вами Розеттский камень – плита, найденная в восемнадцатом веке возле египетского города Рашид, – гид подвела группу к темно-серой каменюке, закрытой со всех сторон стеклянными панелями.

Гордей на всякий случай посмотрел на фотографию пшента Хатшепсут на экране смартфона – даже близко не оно. И приуныл. Они могут целый день обходить бесчисленные экспозиции и так не найти корону. Ведь она может быть даже не выставлена!

Привлекая его внимание, его под руку аккуратно толкнул Георгий.

– Нашел? – спросил его шепотом Гордей.

Георг кивком указал на группу туристов, стоявших перед обломком бороды Сфинкса.

– Все светятся, – у Когтя в ладони было запрятано поисковое блюдце. Он показал его Гордею – вся поверхность артефакта была усеяна разноцветными огоньками.

Туристы, на которых указывал Георгий, ничем особым среди общей массы посетителей не выделялись. Стайка вежливо кивающих японцев, мамаша с четырьмя разновозрастными детьми, несколько шумных итальянцев и пожилая чопорная английская пара. И гид у них так же монотонно бубнил об очередной «жемчужине коллекции».

– А Одаренные ходят на экскурсии? – Гордей решил сразу отмести версию о том, что маги тоже люди и имеют право на посещение развлекательных учреждений.

– Ходят. Но ради это не собираются вот в такие разношерстные группы, – озвучил очевидный факт Коготь.

И впрямь, глупо было надеется на то, что японские Одаренные созвонились с итальянскими и пролетели полмира, чтобы минута в минуту явится на экскурсию. Тем более что и те, и другие, старательно делали вид, что друг с другом не знакомы.

– Переходим к следующей экспозиции, – сказала их экскурсовод, неодобрительно посмотрев на шушукающихся Когтя и Гордея.

Гид подвела их к следующей выставочной витрине и сердце Гордея ухнуло в район желудка. На стеклянных полках в три ряда стояли гипсовые бюсты с полосатыми накидками и коронами на головах. Взгляд Гордея заметался от одной головы к другой. Да как же они все похожи и как назло не подписаны! Возле схемы, на которой разъяснялось, где чья голова расположена, прочно обосновалась их гид. И оттереть ее от стенда можно было только с применением грубой физической силы, а внимания к себе раньше времени привлекать не хотелось.

– Перед вами один из важнейших символов власти в Древнем Египте – короны фараонов пшент. Как вы видите, они состоят из двух частей: красной короны дешрет, которая была символом Нижнего Египта и белой короной хеджет, символом Египта Верхнего…

«Ну давай уже называй, кому они принадлежали!» – Гордея раздражал мерный бубнеж гида. Сколько ненужной информации, а ведь искомое сокровище было прямо перед ними, руку только протяни. Гордей еле сдержался, чтобы не бросить на пол зелье Забвения, заморозить и расколотить витрину и захапать все, что под руку попадется. А уже в отеле в спокойной обстановке рассортировать и потом вернуть в Британский Музей все лишнее. Он оглянулся на Когтя, чтобы предложить претворить свой удалой план в жизнь. И заметил, что взгляд шефа прикован накрепко к одному экспонату.

«Ну конечно же!» – мысленно хлопнул себя по лбу Гордей, – «зачем читать-высматривать, если у тебя есть такая прелесть, как поисковое блюдце». Он все никак не мог привыкнуть, что органов чувств у него стало побольше, чем пять.

– Берем? – одними губами прошептал он.