— Это… это «Микасо» — японский броненосец, — отвечает Лифшиц.
— Японцы? А откуда они — наивно спрашивает девочка.
— Известно, откуда — из Японии, — раз"ясняет Лифшиц. И вслух смеется:
— Владивосток ведь гостеприимный город. Всем места хватит.
Из утренней газеты:
…в конце концов надо понять, что мы стремимся не к возврату капиталистического государства, а к самой широкой демократии. Права всех наций должны быть для нас святы и неприкосновенны.
— Ишь, как расписались, — прислонившись к тротуарной тумбе, говорят двое грузчиков, просматривающих газету.
Утреннее солнце ласково пригревает обоих. На Светланской уже много народа. Спешат по своим делам, в учреждения… Как-то особняком, более медленно шагают чешские солдаты, офицеры…
— Ишь — «братишки»! — сердито, сквозь зубы, цедит один из рабочих.
— Ты что это на них вз"елся, — говорит его товарищ, — Ведь и чехи страдают.
— Очень — как же! Чем же они страдают? Если бы завтра началась война между нами и японцами, то вряд ли братишки будут в нашем лагере.
— Ну, это ты брось. Чехам не до войны. Им на родину надо. Где им воевать. Да притом они ведь социалисты — противники войны.
— Да-да! Говори! Они все словами социалисты и против войны, а на деле — вдоль арсеналов и складов шныряют…
— Ну так что-ж. При чем тут арсенал…
— А то, что того гляди, опять что-нибудь подгадят.
— А Совет на что? Чай свои ребята — глаза зорки.
— Верю, верю, что свои… только на счет зоркости не скажу. Уж слишком они няньчатся с этими чехами. Вот уж и японцы приехали — гуляют, как дома…
Таковы разговоры, настроения.
А «Микасо» сидит, сидит твердо в спокойных водах бухты и из труб его лениво ползет серая лента дыма, медленно вьется над городом все выше и выше…
2. За кулисы
ebooksa