Японцы хватают невстающих за ноги и тащат на улицу. Всех пленников, погоняя прикладами, отводят на базарную площадь.
С площади несутся неистовые крики. Там, привязав к столбам пленников, японцы обрезывают им носы, уши, выкалывают глаза… забавляясь этим зрелищем.
— Дафай есе сорото, — пристает к одному пережогинцу японец, нашедший у него кусочек в кармане.
— Нет больше!
— Вресь! — и японец вгоняет ему штык прямо в рот.
На разведенных кострах добела накаливают шомпола. Это специально для Митьки-главаря. Трое японцев еле удерживают его, так здорово, несмотря на побои, отбивается Митька.
— Говори, свороць, где красный?
— Не знаю, мы не красные.
— Я твой кто — белый?
— И не белые!
— Вресь! — решает японец, запутанный двусмысленными ответами Митьки.
— И черт нас дернул покинуть отряд, — ругается про себя Митька. — Вот теперь выпутайся… Эх, нет Палыча… убит…
А японцы не унимаются. Несколько офицеров выстраивают часть пленников подряд и упражняются в рубке голов с разбега. Во весь карьер мчатся мимо пленников офицеры, размахивающие саблями.
…Ж-ж-ж-ж… слетает голова, скатываясь далеко по откосу площади.
— Эй, вы там, — кричит японский полковник офицерам. Дайте им лопаты. Пусть сперва выроют себе могилу.
Крики истязуемых оглушают пустынные улицы. Жители все попрятались в погребах и ямах. Всего на кануне было: золото, и веселье и не верится, что сегодня пришла смерть, конец…
— О, господи помилуй, — крестится старушка перед иконкой в запертой на засов часовенке.
— Слава богу! — Теперь достанется этим большевикам, — говорит почтовый чиновник, залезая под кровать за ящики и чемоданы.
…У дверей трактира «Перепутье» валяется какой-то окровавленный комок…
Это — голова трактирщика.
ebooksa