— Алло!.. — кричит в телефон поручик.
И дудит фонический телефон: ду-ду… ду-дуууу…
— … Итак, вы поняли, поручик?
Молчание.
— Алло, поручик!
Ответа нет.
— Боршуика! — топает ногами полковник, плюется. Кричит в соседнюю комнату: — Послать телефонистов на линию…
Дрожь пробегает по жилам у телефонистов. Сейчас, ночью в тайгу… Кругом, под каждым кустом партизаны… большевики — черный ежик на голове шевелится.
Но нельзя — дисциплина.
Поручик бросает трубку и тоже:
— Боршуика!.. — скрипит зубами.
— Макака!.. На, получи… Разговаривай теперь… — и кукишем в обрезанный провод. И Солодкий отправляется дальше, прямо целиной через тайгу на Чугуевку…
Он идет по серьезному делу — с пакетами к Штерну.
А это, с проводом — так… между прочим…
В деревне Сысоевке с одной стороны стоит японский отряд. Расположился, окопался. Поставил наблюдателя на крышу крайней большой хаты.
А с другой стороны деревни — тоже в крайней хате расположился за столом и с аппетитом «снидает» Солодкий.
Ничего — ему привычно.
Дид рассказывает, что только что позавчера ночью через Сысоевку прошел Штерн. Он вел нескольких раненых с собой — искал Анучинский лазарет.
— Бают…. олонись, он быв у Чугуевцы… А мабуть теперь… Ново-Михайловцы…
— Значит, дид, там его надо искать?..