А в это время — опять вода брызгами… Круги и пузыри… и голова Серкова выныривает из воды, и быстро одной рукой гребет он к берегу…
Вышел… А с ним лайка… Перегрыз зубами петлю, оторвал камень от шеи и давай ее растирать…
Оттер… В мешок… Карабин за плечи и нырнул в тайгу… Очнулся хунхуз — никого нет…
Ли-Фу хитро мигает одним глазом своему помощнику Сын-Фун-Лину, передавая ему грамоту-договор, подписанный Шамовым.
А Демирский в это время прячет себе в сумку копию, подписанную Ли-Фу и написанную китайскими иероглифами.
Те и другие довольны.
Опять процедура завязывания глаз у Шамова и Демирского и их уводят из лагеря.
Кружат…
А потом они подходят к своим лошадям. Из папоротника выскакивает тот же хунхуз и гортанно:
— Каррр… — несется по лесу.
Они садятся на лошадей и быстро едут…
Их уже обратно никто не провожает.
Уже ночь. И звезды.
Легко бегут отдохнувшие лошади.
Из-за сопки показывается серебряным рогом месяц.
3. Хунхузский комиссар
Входит цепочкой на обширный двор Одарковского завода хунхузский отряд. На каждой винтовке, как мак пылает — красный бантик, завязанный вверху на стволе, у шомпола.
Сзади отряда какая-то огромная железная труба, которую несут два хунхуза: она тоже перевязана красной лентой, — это — самодельная хунхузская пушка.
Впереди хунхузов старик.
Вдруг отскакивает от отряда, машет карабином и кричит что-то… Прыгает.