— Завод вам ничего не приносит… А вместе с тем он работает. Вся продукция целиком поступает в руки партизан. Это дает им немалые средства. Таким образом, ваш завод работает на усиление наших врагов. Его необходимо уничтожить. Мы не хотели этого делать без вашего разрешения по многим причинам. Но ведь, вы же любите свою страну и желаете блага для своей армии.
Мацура внимательно смотрит. Какие-то мысли скачут в его голове. Он встает.
— Господин Таро! Я безусловно согласен.
— Мы не сомневались. Еще одна просьба.
— Я слушаю.
— Вы напишите заявление к русским властям, с копиями японскому командованию и консульскому корпусу, с протестом против захвата завода и просьбой для него охраны. Мы пошлем части… И…
Таро смеется…
— …Партизаны, отступая, сожгут завод. Вы понимаете?
— Да! Конечно.
— Теперь я должен сообщить вам, что поданное вами заявление о вывозе и охране осиновых чурок, а также о рыбалках на Сахалине и Амуре будет подано на доклад завтра. Я надеюсь, что оно получит благоприятное разрешение.
Мацура сияет довольной улыбкой.
— Благодарю вас, господин Таро!
И опять ладони лодочкой между колен… низкий поклон друг другу.
Оставшись один, Таро потирает от удовольствия руки. Есть еще один предлог для посылки войск… Предлог, маскирующий общее наступление.
3. Налет на автомобилях
Утро такое тихое, светлое, прозрачное.
И в штабе тоже тихо. Воскин (он теперь начальником штаба — Шамова замещает), потягиваясь и позевывая, медленно выходит на крыльцо.
Полусонная Одарка нежится в лучах солнца.
В глубине двора возятся около штабных лошадей два партизана… Да начхоз Серков о чем-то деловито ворчит.
Почти пусто в Одарке. Отряды разосланы по линии фронтовых деревень… туда… ближе к полотну железной дороги. Снегуровский уехал к Штерну в Анучино. Шамов тоже там.
ebooksa