— Люкса?
А сам думает: «наконец-то. Теперь действовать решительно, неотложно. Сегодня же. Но ведь баронесса… Ах, да ладно…»
Он сперва заходит к Семенову.
— Секретно, лично от начальника штаба, — докладывает он прислуге.
— Их нет! Но там Маша.
— Что? Я должен говорить с атаманом лично. Я должен передать ему телеграммы.
— Ха-ха-ха-ха! — раскатистый хохот. — Вы так думаете? — слегка придушенный голос.
В дверях Маша. Черные глаза смеются задорным капризом. Но вокруг рта злое недовольство.
— Давайте сюда ваши бумаги.
— Нэт! — отчеканивает Либкнехт, — я не могу. Я обязан передать их лично Семенову.
— Ха-ха-ха! Ну, давайте скорее. Я жду.
Либкнехт стоит на месте. Потом вежливый поклон.
— Я приду позже, когда будет атаман. Он поворачивается и направляется к двери.
— Стойте, — кричит Маша, — вы так не уйдете. Я хочу вам сказать… Ну, идите же. Не бойтесь меня.
— Я ничего не боюсь! — отвечает резко Либкнехт. — Я просто исполняю свой долг.
— Пройдите сюда! — и Маша приподнимает портьеру в следующую комнату. Либкнехт… нерешительно следует за ней.
— Садитесь! Вы упрямы… Но вы красивы. Вы мне нравитесь. Целуйте, — она протягивает ему свою смуглую, оголенную почти до плеча руку.
Либкнехт чуть-чуть прикасается к ней губами.
— Ха-ха! Смелей, — смеется Маша, — разве вы такой робкий?
Она притягивает его голову к своей груди, потом неожиданно наклоняется и крепко целует его в губы.