Молодой человек мнется:
— Кем был мой брат? Ну, обыкновенный служащий… исполнял различные поручения…
— Чем же вы объясните нахождение в его карманах документов с разными фамилиями?
— Как? Несколько? — с живейшим интересом восклицает молодой человек. — Покажите, пожалуйста.
— Нет, уж я вам ничего не покажу, — строго отвечает Светлов. — А вот вас попрошу сказать, кто вы такой?
— Вы, меня?
— Да, да, предъявите ваши документы.
Нехотя вытаскивает молодой человек бумажник и с досадой бросает:
— Ну, уж так и быть, я вам скажу. Я — Сандорский, сыщик. А этот незнакомец — преступник, за которым я следил.
— Хорошо, вы сыщик, но кем вы посланы?
— Японским командованием, — с достоинством отвечает Сандорский.
— О, это меняет дело; нам придется вас задержать, пока я выясню некоторые детали. Кстати, здесь и командующий фронтом — я ему сообщу о вас…
И уже бесцеремонно, проходя мимо сыщика, Светлов запирает дверь коридора и возвращается в купе.
Снегуровский и Буцков с удивлением выслушивают сообщение доктора Светлова.
— Задержать его обязательно! — говорит Буцков. — А то теперь шпион на шпионе. Нельзя выпускать из рук такую нить.
— Да, задержите! А вы там доложите о нем в Военсовете, — решает Снегуровский. А потом к Светлову: — Покажите-ка, доктор, бумажки, найденные у незнакомца.
— Пожалуйста, возьмите их. Они мне не нужны. И Светлов передает Снегуровскому найденные у незнакомца бумажки.
— Разные документы… Ну, это дело известное, — говорит Снегуровский, рассматривая их. — Типичный шпион. Но вот, что могло бы значить это объявление? Не может быть, чтобы оно было вырезано с целью покупки дамских вещей. И затем этот план каких-то улиц…
Буцков близко наклонился к плану. Вдруг хватает Снегуровского за руку.
— Бьюсь об заклад, что это план одного из кварталов Токио, а этот квадратик — дворец императора. Интересно, почему в него вставлен крестик.