— Разумеется, я его узнала. Он… — На этом она себя оборвала: — Вы задаете слишком много вопросов.
— Я хочу только выяснить, что его связывает с Гомесом. Вы говорили, что они в какой-то мере родственники.
Она снова перевела взгляд на море.
— Может, да, может, нет.
Она покачала головой. На ее черных волосах блестели капельки влаги. Затем она посмотрела мне прямо в глаза.
— С вами я могу говорить, мне кажется.
Я уже обратил внимание на то, что ее английский ухудшался каждый раз, когда ее охватывало волнение.
— С Айаном нет. Я не могу с ним говорить, о личном — не могу. Я его не понимаю. В том смысле, я хочу сказать, что не доверяю ему. Что касается практических вопросов — пожалуйста. Хорошо, что такой человек будет с нами в походе…
Она пожала плечами.
— Вы спрашиваете о Карлосе. Я не знаю, что он за парень, кроме того, что он очень близок с Ангелом. Его мать, я так думаю, та женщина, Розали. Но кто его отец…
Она вновь слегка пожала плечами, а потом поднялась на ноги.
— Нам пора найти Айана и отправляться в путь. Вечером нам надо быть в Лиме.
— А где он? — спросил я, когда мы отвернулись от Тихого океана и стали пробираться назад через лабиринты стен и фундаментов.
— Я оставила его, когда он осматривал что-то похожее на остатки кладбища. Он вооружился книжкой по археологии, которую вырыл из своего пухлого портфеля, и, стоя на четвереньках, рылся в куче выброшенных костей.
Мы нашли его сидящим наверху особенно высокого фрагмента стены, где он зарисовывал орнамент помещения, и, когда я залез и сел рядом с ним, я увидел, что с этого возвышения ему хорошо была видна наша «тойота». Когда мы ее там оставляли, нигде поблизости не было видно никакого автотранспорта. Теперь рядом с ней стояло еще несколько машин, а из автобуса выходила шумная группа туристов.
— Я вижу, у вас все под контролем.
Я это сказал больше в шутку, но он мои слова воспринял всерьез.
— А вы вели бы себя по-другому после того, что было по пути в Кахамарку?
Тогда я понял, что Айрис была права. Его настойчивое стремление приехать на север, в Чан-Чан, было продиктовано не одной лишь жаждой знаний.
Было уже одиннадцать, когда мы покинули этот грандиозный глиняный город и направились назад, в Трухильо, и дальше на юг по унылой иссушенной местности, немногим отличающейся от пустыни. Солнце понемногу разогнало туман, и к полудню мы оказались будто в раскаленной печи под выгоревшим бледно-голубым небом. К тому времени, когда мы въехали в Лиму, было уже темно, и, хотя мы каждый час сменяли друг друга за рулем, все мы не чуяли под собою ног от усталости.
ebooksa