— Связано ли это с чем-то, что произошло, когда он учился в
Помолчав, он прибавил:
—
Воцарилось долгое молчание. Родригес сидел, безмолвствуя.
— Ладно, хотя бы скажите мне, где он сейчас. Наверняка вы это знаете. Где я его могу найти, в Перу, где именно?
—
Эти слова по-испански Родригес сказал полным упрямства тоном, означавшим, что это конец разговора.
— Я не собираюсь говорить о нем ни с вами, ни с кем-либо другим.
Он хлопнул ладонями о стол и поднялся. Затем, склонившись и глядя Уорду в лицо, он нервно произнес:
— Кто вы такой? С какой стати вы задаете мне все эти вопросы о нем? Он не имеет никакого значения. Теперь не имеет.
Родригес был напуган, это было видно по его глазам и по тому, что его голос становился все резче и резче.
— Сядьте.
Хотя Уорд и сказал это негромким голосом, прозвучало это как приказ.
Родригес покачал головой.
— Я не могу больше отвечать на вопросы. Я не знаю, кто вы, — прибавил он, — зачем меня расспрашиваете…
— Прошу вас!
Уорд примирительно поднял левую ладонь.
—
— Зачем вы хотеть это знать? — взвизгнул Родригес, сбиваясь на ломаный английский.
Он замер всем своим коротким коренастым телом, пристально глядя сверху вниз на Уорда.