— Тогда быстро! И дальше смотреть за пространством перед северным склоном. Задача прежняя, всех, кто попытается оттуда выбраться, валить к чертовой матери.
— Принял! Сам где?
— В кузове.
— Где? — удивился прапорщик.
— Тут рядом с ЗСУ пикап. Так вот я в его кузове. Из него хорошо виден главный выход. По нему «духи» не пройдут.
— Еще в кузове наверняка крупнокалиберный «Браунинг»?
— Пулемет есть, но он поврежден. Мне и автомата хватит.
— Наши знают обстановку? Наверняка главарь особой группы уже связался со своим боссом в Баде, и скоро подойдут «гости», думаю, много «гостей», и не на лимузинах, а на БТР. У нас же против них нет ничего.
— Все, хорош болтать, сбивай… Хотя нет, не трогай камеру, чтобы главарь в пещере не узнал, что ты наверху.
— Как скажешь. Контролирую пространство у северного склона.
— Пока отбой, будь на связи.
Не успел Смирнов отключить станцию, как из трещины главного выхода показалась физиономия боевика.
— Сиди, сука, на месте! — процедил Смирнов и дал короткую очередь. Физиономия мгновенно скрылась.
На связь неожиданно вышел Соболь:
— Четвертый, с северо-востока, ближе к востоку, слышен гул двигателей. Это наши «гости». Они где-то в километре.
— Понял, продолжай наблюдение за пространством северного склона.
— И ждать, пока КПВТ бронетранспортера не сделает из меня фарш на этой вершине?
— А смысл?
— Какой смысл? Ты в смысле — на хрена «духам» убирать меня?
— Нет, Соболь, я в смысле, что фарш из тебя получится хреновый, слишком много дерьма. Несъедобный получится фарш.