Интеллектуальный взрыв

– Да. Медников же якобы создал бомбу, которая весит не больше килограмма. По размерам это крупный апельсин. Но мощность ее составляет около мегатонны.

– Ничего себе! – Евгений Азарович изумленно покачал головой.

– То есть любой террорист может спокойно приехать на электричке в Москву с атомной бомбой в кармане, и все, города больше нет. Да что там столица, вся Московская область исчезнет лет на триста.

– Да уж! – тихо проговорил Олег Леонидович.

– Если вы узнали про эту фирму, то почему ее не накроете? – поинтересовался Григорий у Скобелева.

– Она исчезла. Видимо, наш агент где-то прокололся. Его, скорее всего, ликвидировали. Когда мы под видом налоговой инспекции туда вошли, то нашли только голые стены.

– Но фирма-то была зарегистрирована?

– Была. Учредителем и директором этой конторы оказался древний полуслепой пенсионер. Ему платили тридцать тысяч рублей в месяц. Он был доволен и ни во что не вникал, только подписывал какие-то бумаги.

– А как же Медников мог создать такую бомбу? Ведь это же революция в науке, – задумчиво произнес Олег Леонидович.

– Я думаю, на этот вопрос лучше ответит наш ученый. – Константин Романович кивнул на Евгения Азаровича.

– Да, но сначала вопрос к тебе, Костя. Где получал институтское образование этот Медников?

– Он окончил университет в Горьком.

– А в какой период он там учился?

– Если мне не изменяет память, где-то в начале восьмидесятых.

– Тогда все сходится.

– Что сходится? – Мужчины вопрошающе посмотрели на Евгения Азаровича.

Однако тот не торопился удовлетворить любопытство друзей. Он налил себе в бокал пива, сделал небольшой глоток, посмотрел в лица собеседников и осведомился:

– Вы помните известного диссидента-академика Андрея Дмитриевича Сахарова? Так вот, в конце семидесятых он был сослан в город Горький, где ясные зорьки, преподавал там в университете. В связи с непредсказуемым поведением скандального академика тогдашний КГБ отлучил его от всяческих секретов, в первую очередь от практических разработок. Но отгородить ученого от теоретических изысканий было невозможно. И вот однажды на одной из лекций в университете он прочитал теорию о бесконечном делении ядра атома. Сказать, что это новое, совершенно необычное направление в науке, значит ничего не сказать. Это полный переворот в ядерной физике. Данная теория открывает такие горизонты! Все современные электростанции, какими бы они ни были, станут просто не нужны. Человечество получит неиссякаемый источник энергии. Андрей Дмитриевич на лекции исписал всю доску формулами и расчетами. Как только прозвенел звонок, извещавший о конце занятия, он ушел из аудитории. Твои коллеги, Костя, после этого прибежали и сфотографировали все каракули академика. Ученые в университете потом просили его разъяснить формулы, написанные им, но Андрей Дмитриевич был человек экстравагантный. Он наотрез отказался что-либо объяснять и больше к этой теме не возвращался.

– Да, я слышал об этом, – задумчиво произнес генерал Скобелев. – Надо сказать, что у Сахарова в то время в Нижнем Новгороде, то есть тогда еще Горьком, были свои приближенные, кружок из местных диссидентов, в который, вероятно, входил и наш Ян Карлович.

– А где сейчас этот искатель истины? – спросил Григорий, повернувшись к Скобелеву.