Северцов улыбнулся.
— Правильно, не надо. Понятно, что, после того как ты спас ее и медсестер, отношение Авдеевой к тебе круто изменилось. Уверен, что и у тебя к ней.
— У меня оно изменилось раньше.
— Серьезно?
— Я не человек, что ли? Я умею признавать свои ошибки.
— Только очень редко.
— Это зависит от того, каковы они.
— Философ.
— Это Соболь философ. Он может такую речь задвинуть, что диву дашься. Откуда у него это?
— Надеюсь, изменение отношений не повлияет на твою дальнейшую службу.
— Так вот почему вы расспрашивали. Для вас главное, останусь ли я полноценным бойцом группы, а не то, что может быть с Галей.
— Я тебе уже говорил, меня интересует все, что касается подчиненных.
— Вы удовлетворены нашей беседой?
— Вполне.
— Тогда, может, еще граммов сто?
— Губу закатай!
Смирнов поднял ладони.
— Все понял. Добавки не будет.
— И вечером!.. Хотя если в меру…
— Вы разрешаете расслабиться?