— Я же говорю, этот человек ради денег готов на все. Мы должны вычислить его. Чем раньше, тем лучше.
— Не могу даже предположить.
— Вы уже видели кадры, на которых запечатлен момент уничтожения ваших вертолетов? — спросил Смирнов.
— Я постоянно смотрю эти кадры. Заявление старого боевика помню дословно.
— А не заметили ничего странного в его поведении перед камерой?
— Нет. А что я должен был заметить?
— У меня лично сложилось впечатление, что это не боевик, а посторонний человек, каким-то образом попавший к игиловцам и вынужденный говорить то, что ему велели.
— Да? Не заметил!
— Запись здесь?
— Да, все на компьютере.
— Еще раз посмотрите выступление этого боевика и обратите внимание на его глаза.
Майор сделал это и заявил:
— Да, радости в глазах никакой. Даже напротив, какая-то смертная тоска.
— Вот! Мы видели выступления многих боевиков и перед тем, как они свершали казни, и после того. Даже в масках было заметно, как горели их глаза. Они находились в эйфории. А тут старик сбивает вертолеты, а во взгляде тоска и печаль.
— Похоже, тут дело нечисто.
— Мы должны с этим разобраться.
Батал кивнул.
— Я в курсе, что должен предоставить вам машину для ночной поездки на место крушения вертолетов.
— Где это?
— Одну минуту. — Командир сирийской вертолетной базы развернул карту, показал нужное место. — Вот здесь.