— По-русски он не говорит. Я переведу, — ответил Батал.
— Отлично! Дима, сними ленту.
Соболь резко сорвал ее.
Аксар поморщился и тут же заговорил, глядя в глаза командира базы.
Тот оборвал прапорщика.
Аксар замолчал.
Смирнов взял табурет, приставил его к стулу и спросил:
— Ну так что, Фахид? Файдар не стал говорить с тобой?
Командир сирийской базы перевел вопрос.
— Какой Файдар? Я никому не звонил. Можете проверить телефон. И вообще я не понимаю, что значит ваше вторжение. Я буду жаловаться вышестоящему командованию.
— Какому? — с усмешкой спросил Смирнов. — Главарю банды Джамалю Файдару?
— Я уже говорил, что не знаю никакого Файдара. Я честный человек и служу законному правительству.
— Ну, конечно.
— Проверьте телефон.
— А смысл? Ты, конечно же, убрал номер. Вот только одного не учел. Специальные подразделения, базирующиеся на российских базах, тщательно отслеживают эфир. Твой звонок в Джаман был перехвачен. Тебе ответил заместитель Файдара Икрам Дуни. Он не стал связывать тебя с командиром. Или, может, ты звонил какому-то другому Икраму?
Аксар понял, что перед ним не специалисты, прибывшие в Рухан для оказания технической помощи, а офицеры российского спецназа, с которыми шутки плохи.
Соболь не замедлил подтвердить этот факт.
Он подошел к Аксару, приставил пистолет к его голове и проговорил:
— Слушай меня! Ты, урод, знаешь, кому лапшу на уши будешь вешать? Теще своей. А нам скажешь все как есть, если, конечно, не хочешь сдохнуть в этой хате.
Смирнов указал Соболю на кровать.