— Чудес на свете великое множество, но такого в жизни не бывает, чтобы отец с сыном на фронте вместе по командировкам ездили. Начни кому-нибудь рассказывать, не поверят. И я бы не поверил.
— В этом путешествии вам предстоит встретиться еще с одним чудом. У меня родился сын! — воскликнул Сергей. — Мы вместе заедем к нему знакомиться.
— Возможно, и внучка, — заметил Николай Дмитриевич. — Наговоришь о сыне, а окажется дочка.
— Па! Я чувствую, я знаю, родился сын! Мне одна добрая пожилая женщина говорила, если очень и очень хотеть, чтобы родился сын, обязательно так и будет. То же самое и с дочкой. У меня же в мыслях только сын.
— Ну, дай бог! А внучка — тоже неплохо.
— Хорошо, что поведали об этом. Надо заехать на толчок, куплю подарок — в этих случаях гость всегда приходит с подарками для новорожденного и его матери. Счастливый вы человек, Сергей Николаевич. Кругом война, а вы новую жизнь народили.
— Да уж… — неопределенно ответил Сергей.
Сталинградская Дар-гора встретила путников тишиной.
На сгоревших подворьях изредка было видно людей, копошащихся на крохотных огородах. Но скособоченные жилые постройки уже обозначали будущие улицы. Ближе к Волге и вдоль реки сплошные развалины некогда больших зданий.
На удивление довоенный Вознесенский рынок работал! Времени до вечера оставалось не так уж много, а путь до Михайлов™ неблизкий, но Довженко не хотел ехать туда без подарков. Едва остановились вблизи рынка, он уже исчез в людской сутолоке и все так же стремительно появился в кабине. За короткое время успел купить детскую вязаную шапочку с длинными розовыми завязками и немецкие часы-штамповку.
— Для вашей жены часы, — сказал он, — ребенка надо кормить и гулять с ним строго по времени.
Центральная часть города заметно отличалась от Дар-горы. На развалинах крупных зданий, как муравьи на муравейнике, суетились люди. В ускоренном темпе ходили пары с носилками, складывались в квадратные кладки целые, очищенные от цементного раствора кирпичи: отдельно — красные, отдельно — белые, в большую кучу сносился металлолом. Возле универмага гремела музыка военного оркестра. Сам универмаг скалой уцелевших стен возвышался над окружавшими разрушенными зданиями. Возле руин вокзала вокруг бездействующего фонтана израненные пулями и осколками бетонные пионеры водили нескончаемый хоровод.
Все. Сталинград — позади. Теперь путь в Михайловку по подремонтированному грейдеру.
Погода стояла тихая, безветренная, дорога оказалась загруженной мало: изредка попадались автомашина или пароконная подвода. Навстречу бежали степи, лесные полосы, овраги, глубокие балки. Всюду преобладал зеленый цвет, но с серым оттенком. В родных краях бурьян, как и по Задонью, Украине, медленно, но настойчиво захватывал довоенные хлебные поля, сенокосные угодья. Повсюду нужны были руки хлебороба, земледельца. Путники с грустью смотрели на запустенье, не в силах ничем помочь.
Заметили они и другое отличие от тех мест, по каким проезжали вчера и сегодня: неразрушенные войной хутора, большой населенный пункт и железнодорожная станция Фролово. Вид у людей бодрее, жизнерадостнее, на улицах много детворы, хорошо одетых женщин. Все это поднимало настроение, разговор сам собою возникал по поводу увиденного.
Однако по мере приближения к Михайловке мысли Сергея чаще и чаще перескакивали на ожидаемую встречу с Зиной.
Каждое дело, будь оно большим или малым, преследует конечную цель. Если ее нет, получится в итоге бессмыслица. Какова она была у него, Сергей не знал. Пытался сформулировать какую-то мысль, продумать свое поведение при встрече, но ничего путного не получалось. Он лишь чувствовал навалившуюся усталость. Давило сердце, слабели колени. Десятки раз повторял слова, которые он скажет Клавдии Сергеевне, Зине, сыну или дочке, но тут же забывал их или они казались ему глупостью. Не мог сформулировать ответ на вопрос, если он возникнет: «Зачем приехал?»
«Надо ли было мне ехать сюда вообще? — рассуждал он сам с собою, когда отец с капитаном обсуждали обстановку. И тут же отвечал себе: — К сыну еду! Обязан его повидать, подержать на руках, поцеловать. Если что-то не получится, побуду немного с ним, и на том спасибо. Главное, после встречи я буду действительно отцом! Значит, не напрасно жил на этом свете. Это может подтвердить мой сын!»
Отец рассказывал капитану о красоте здешних мест, реке Медведице и лесах в ее пойме, Довженко вспоминал Днестр. Но их разговора Сергей не слышал. Он невидящим взором смотрел через лобовое стекло автомашины, убеждал себя в необходимости поездки к Зине, как бы мысленно оттягивал время встречи. Но известно, когда не спешишь, дорога становится короче. Только что была Арчеда, а под колесами «студебекера» уже прогрохотал деревянный настил моста через Медведицу. Потянулись большие и малые дубы, тополя, осины, кустарник. Не спеша через дорогу перескочил заяц, сел у большой осины, смотрит раскосыми глазами на громадного железного зверя с любопытством, без страха. Немного отвлек косой от навалившихся мыслей.
Николай Дмитриевич уверенно вел машину по кривым переулкам, потом выехал на широкую прямую улицу. Остановился возле большого дома под железной крышей с высоким крыльцом.
ebooksa