Почему он ушел? Ему не понравилось? Не верю! Я чувствовала его горячее возбуждение. Боится папочку? Марк не похож на тех, кто боится. Я уверена, если бы он хотел, то не остановился бы из-за идиотских запретов. Тогда почему же?
Оказывается, чувствовать себя недостаточно сексуальной – это в высшей степени неприятно. Я зла, не удовлетворена и расстроена. Поэтому не придумываю ничего лучше, кроме как переодеться в спортивное и отправиться в тренажерный зал, который находится в цоколе. Я вообще крайне редко там бываю, потому что в спорте мне компания, пожалуй, важнее, чем результат. Мой выбор – это пафосный фитнес-клуб с тренером и подружками. Томно ехать на велотренажере и приседать под четким руководством накаченного красавчика.
Сюда же я хожу исключительно побегать на дорожке в дурном настроении. Как, например, сейчас. Просто жизненно необходимо сбросить напряжение в тишине и одиночестве. Только вот я опоздала. Когда переодеваюсь и спускаюсь вниз, меня привлекает свет. Конечно, тут могут заниматься наши охранники, которые всегда находятся на территории особняка, но они живут в гостевом доме, а не в основном, и залом пользуются не после ужина.
Так что вывод напрашивается сам собой. Я хочу повернуть назад, но не могу устоять. Все же заглядываю в зал, чтобы увидеть, как Марк остервенело колотит грушу.
Здесь в одиночестве он не стесняется своего исполосованного шрамами тела. Парень в одних спортивных штанах, тугие мускулы перекатываются при каждом ударе, напрягается пресс, а все движения четкие и выверенные. Два шага и серия ударов по груше, которая с трудом выдерживает агрессивный натиск. Еще несколько шагов и опять серия ударов.
Я смотрю, не в силах отступить или отвести взгляд. Смертоносный танец завораживает, капельки пота стекают по спине и груди, когда Марк лупит по груше, а я стою, закусив губу, и понимаю, что хочу подойти к нему сзади и заставить его продолжить то, что мы с ним начали полчаса назад. И меня дико злит, что вряд ли он оценит такой порыв. Я наблюдаю за ним еще какое-то время, а потом представляю, насколько буду неловко себя чувствовать, если он меня заметит, и поэтому позорно сбегаю, чтобы спрятаться у себя в комнате.
Глава 5. Плюс на минус
Надо ли говорить, что ночью я сплю отвратительно. А когда засыпаю, то снится мне такое, от чего между ног влажно и горячо, а щеки буквально пылают. С утра я плаваю, прошу принести мне кофе прямо к бассейну и всеми силами избегаю встречи с Марком. То, что вчера было естественным и единственно верным, сегодня дико смущает. Я не могу его видеть, так как не понимаю, что от него жду. Как он будет смотреть на меня? А что если на его красивых губах появится презрительная усмешка победителя? Что с ней делать? Влепить пощечину? А основания?
Как теперь с ним себя вести? Будто ничего не произошло? Но ведь произошло, и я помню вкус его губ, тесные объятия, тугие мышцы и ощущение подавляющей силы. От воспоминаний я снова плыву. Грудь становится тяжелой и хочется застонать от нереализованного желания. Ну почему все так сложно? Неужели я не могу испытывать таких же чувств к кому-то из менее проблемных парней? Не к своему охраннику? Зачем мне эти сложности?
Чтобы не думать сейчас об этом, я провожу ленивый день дома, когда присутствие Марка рядом просто не требуется. Обедаю с папой, снова завожу разговор о том, что мне и без охранника хорошо. Рассказываю про произвол ментов, получаю обещание, что папа со всем разберется, и узнаю, что никаких новостей по поводу убийцы Лизы пока нет.
– Еще мало времени прошло. – Папа вздыхает и трет переносицу. Я понимаю, его тоже волнует это убийство, и у меня возникает мысль о том, что он, возможно, знает больше, чем говорит. Но я даже не спрашиваю. Он не скажет ничего способного, по его мнению, меня взволновать.
– Мне кажется, его и не будут искать. – Я качаю головой. – Всем лень работать.
– Не будут искать убийцу дочки Ленькова? Ник, ты серьезно? Будут, как миленькие, а если не захотят, то получат такое давление со всех сторон, что очень быстро передумают. Нужно просто немного потерпеть.
– И охранника? – вздыхаю я.
– И охранника, – отзывается папа. – В чем проблема, Ник? Он как-то плохо себя ведет? Лишку себе позволяет? Пристает? Ты скажи мне, и я все решу.
Я думаю. Соблазн сказать какую-нибудь гадость велик, но потом я вспоминаю капельки пота на спине, мягкие, требовательные губы, пахнущие мятой, и качаю головой.
– Нет. Он ведет себя хорошо, образцово хорошо. Просто я не привыкла. Я хочу свободу. Встречаться с друзьями, общаться, пить кофе.
– Ну и пей. Кто же мешает?
– Я всегда с ним.
ebooksa