Не смей меня желать

– Тихо, кошка, – смеется он. – Не спеши, а то будет больно.

– Насрать, – выдыхает она и снова двигает бедрами вверх, потираясь своими влажными складками о дрожащий от напряжения член.

Марк придерживает ее бедро рукой и осторожно подается вперед, пытаясь не позволить Нике творить самодеятельность, но ей мало. Она старается стать ближе и ругается.

– Если ты не сделаешь это сейчас, я тебя убью, правда!

Эта фраза становится спусковым крючком. Тормоза больше не держат, и Марк медленно и плавно двигается вперед, погружаясь в тугое, жаркое нутро. Она такая офигительно узкая, что кровь начинает стучать в висках. Марк чувствует легкое сопротивление и медленно продвигается вперед, через ее тихий всхлип, до пронизывающего удовольствия и чуть глубже. Ника на миг замирает и вцепляется в плечи парня острыми коготками, видимо, пытаясь отомстить за боль, и он останавливается, позволяя почувствовать наполненность и привыкнуть.

– Не тормози, я же просила! – умоляет она. Марк медленно выходит почти целиком, чтобы потом вбиться еще раз чуть смелее, глубже, резче.

– Зашибенно, – выдыхает он, наклоняется и нежно целует в губы, не прекращая движений. Ника послушно выгибается под ним, елозит бедрами и трется клитором, продлевая удовольствие.

Искры в глазах и хрупкое тело в объятиях, которое двигается в унисон, и каждое скользящее движение приближает к разрядке. Ника что-то шепчет в приоткрытые губы, а Марк поцелуем снимает слова и ударяется снова, до фейерверка перед глазами, до низкого тихого рыка, вместе с которым поджимаются яйца и поясницу простреливает волной удовольствия. В этот же момент, тихо вскрикивает Ника, вцепившись руками ему в плечи; он успевает выйти из нее за секунду до того, как кончит. Горячая белая струя изливается ей на живот.

– Почему ты не трахнул меня раньше? – спрашивает Ника, притягивая парня к себе. В ее глазах туман и желание. Она настолько нереально выглядит после секса – с растрепанными волосами, горящими щеками и зацелованными губами, что желание просыпается снова и хочется без остановки зайти на второй раунд. Но Марк понимает, для первого раза это будет слишком.

– Потому, что идиот, – отдышавшись отвечает Марк на вопрос, повисший в воздухе, и закрывает рот поцелуем. Отголоски наслаждения до сих пор шумят в ушах. Удовольствие настолько сильное, что нет сил ни говорить, ни двигаться. Вырубает буквально в тот же миг. Ника еще возится в объятиях, заикаясь про душ, но тоже засыпает, доверчиво уткнувшись носом Марку в шею.

Ника

У меня нет ни разочарования, ни стыда, ни сожалений. Мне хорошо, когда я просыпаюсь в объятиях Марка, и нехотя вылезаю из-под его руки, чтобы пойти в душ. Тело приятно ноет, даже крови почти нет. Так пара капель на простыне, которую нужно отправить в стиралку. Я чувствую себя как после хорошей тренировки, та же вялость в мышцах и полный расслабон в голове. Впрочем, нет, гораздо лучше, чем после тренировки. Даже жаль, что секс не вошел в мою жизнь раньше. А может, и не жаль, потому что раньше – это был бы секс не с Марком.

Единственное, что меня гложет, пока я принимаю душ, это вопрос, почему Марк отталкивал меня раньше, а сейчас вдруг решился? В тот момент, когда я находилась на грани нервного срыва. Чтобы успокоить? Эта мысль отравляет мне настроение, и когда я возвращаюсь в комнату, к Марку, который лениво изучает меня с кровати, задаю вопрос сразу же.

– Ты спал со мной просто, чтобы я перестала истерить. Да?

На его лице удивление. Видимо, это не то, что он хочет услышать на утро после секса. Но Марк все же отвечает, предварительно поманив меня к себе на кровать. Я сначала медлю, но потом сдаюсь и присаживаюсь рядом.

– Нет. – Он качает головой, притягивает меня к себе в объятия и убирает прядь волос с моей щеки. – Совсем не так. Просто… – он закусывает губу, подбирая слова. – Когда с утра позвонил твой отец и сказал о случившемся, я понял, что мир, где солнце, песок и ты – нестабилен. Я и раньше об этом знал. – Он усмехается. – Но почему-то забыл о том, что некоторые вещи – те, которых реально хочется, – нельзя откладывать на завтра. Только после его звонка я понял суть твоих слов про телефоны. Прости, что пока все было хорошо, я не услышал тебя. Вокруг столько дерьма, что глупо отказываться от чего-то хорошего.

– Так я хорошее? – усмехаюсь сквозь слезы.

– Лучшее, – признается парень и добавляет совсем тихо. – И это меня пугает.

От нежности сердце сжимается в груди, но я не успеваю ответить. Звонит папа и говорит, что похороны перенесли на двенадцать, а, значит, нам нужно поспешить, чтобы успеть на церемонию. Ведь нужно еще заскочить домой и переодеться.

Поэтому мы второпях собираемся и выезжаем. А всю дорогу до города молчим. Отчасти потому, что самое важное уже сказано, отчасти из-за неизвестности и страха.