Голова на вес золота

22
18
20
22
24
26
28
30

Нижняя часть его туловища уже сползла в пустоту. Клим пытался нащупать носком кроссовки стену номера нижнего этажа. Однако, видимая днем, сейчас она оказалась недосягаемой.

Сил держаться больше не было. Клим схватился за веревку и стал сползать по ней. Его одежда то и дело цеплялась за арматуру и с пугающим треском рвалась. Несколько раз металл прошелся по самым ребрам, и он едва не закричал.

«Так можно и кишки себе выпустить!» – ужаснулся Клим, ощутив, как в живот вонзился и пополз вверх, к подбородку, еще один конец арматуры.

Они, как уж смогли, загнули их с Залией днем, но все равно было больно.

Когда Клим перестал касаться козырька грудью, весь вес тела пришелся на руки. Он неожиданно понял, что переоценил свои возможности, и закричал. Его ладони скользнули по веревке, пересчитывая узелки и оставляя на них лоскуты кожи. Лязг зубов и страшный удар об пол утонули в черноте, на фоне которой поплыли ослепительно-желтые круги с красной каймой.

«Это такие большие искры», – подумал пленник и повеселел от мысли о том, что снова стоит на чем-то твердом.

– Клим! – раздался над головой голос.

Он хотел ответить, но скулы свело судорогой.

– Почему молчишь? – испуганно шептала Залия. – Я иду, потерпи!

На голову ему посыпались мелкие камешки и кусочки цемента.

Клим наконец-то разомкнул зубы.

– Все в порядке! – выдавил он из себя.

– Ты живой! – обрадовалась Залия, и веревка дернулась.

Боль все сильнее жгла ладони, и Клим застонал.

– Что с тобой? – пыхтела где-то сверху Залия.

– Ничего! – ответил он, тряся ладонями.

– Я иду!

Клим вытянул вверх руки, но из-за кожи, сорванной на ладонях, не смог выпрямить пальцы. Однако ловить Залию ему не пришлось. В отличие от него, женщина спускалась по веревке осторожно. Он подставил в темноте плечо.

– Не надо! – попросила она и спрыгнула.

– Все! – обрадовался Клим. – Ты как будто всю жизнь этим занималась!