За десять минут до начала показа нашей короткометражки я уселся в центре зала мест на пятьсот. Специально выбрал это место, чтобы послушать, какой будет звук в большом помещении. Не обращая ни никого внимания, во время сеанса прикрыл глаза, и, пытаясь отстраниться от голоса диктора, вслушивался в свою музыку. Очнулся, когда в зале свет зажегся, и люди вокруг начали вставать с мест, чтобы поаплодировать.
Я не боюсь сцены и публики, но одно дело слышать рёв молодёжи, которая пришла в клуб на твоё выступление, и совсем другое получать аплодисменты в свою честь от взрослых и солидных людей, многие из которых на груди по праву имеют Звёзды Героя Советского Союза и прочие ордена и медали. Честно скажу — приятные ощущения. Удостоился я такой чести, когда Николаев вызывал на сцену поименно всех причастных к созданию короткометражки, представив меня молодым композитором, создавшим такую необычную музыку к фильму.
На всеобщей волне возбуждения, царившей после премьеры, я и не заметил как оказался в зале ресторана, что был в этом же здании на четвертом этаже.
— Пиво ты привёз? — спросил меня Николаев, после того, как за столом отзвучали многочисленные тосты за союз советского кинематографа и космонавтики, и все решили размять ноги, — Молодец. Кстати, поздравляю с вступлением в Союз Композиторов. Нужное дело. Без него труднее получить признание.
Слушаю земляка и не понимаю. Вроде коммунист и дважды Герой Союза, а в словах реальная крамола проскальзывает. Я это ещё в первую встречу заметил, когда он парторгу Химпрома на руководящую линию партии указывал. Николаев и тогда коммуниста троллил. По крайней мере, я слова Андрияна Григорьевича так воспринял. Получается, что не у всех коммунистические лозунги, возведённые в догмат, висят как шоры у лошади, чтобы она не видела, что вокруг происходит.
— Каковы творческие планы? — поинтересовался космонавт, после моей благодарности за поздравления, — Для скрипки ничего не планируешь писать?
— Есть несколько идей, — неопределенно ответил я, поняв, откуда ветер дует. Лине солидный репертуар нужен, а сама она после бегства с Мосфильма в Звёздный Городок под ручку с Николаевым ко мне подойти боится. Знает кошка, чью сметану съела, вот и заслала космонавта в качестве парламентёра.
— По приезду домой по возможности наведайся к Фёдору Семёновичу Васильеву, — продолжил Николаев, — Это председатель правления СК Чувашии. Тебе с ним всё равно контактировать придётся. Его в пединституте проще всего найти, он там кафедру на музыкально-педагогическом отделении возглавляет. Если какие-то творческие вопросы возникнут — поможет. Ну и ко мне не стесняйся обращаться, если нужно будет.
Мне осталось только благодарно кивнуть, давая понять, что слова услышаны и приняты во внимание. Не хилую руку помощи мне сейчас Николаев предложил. Можно сказать лапищу, которая может решить практически любой вопрос одним телефонным звонком.
Банкет шёл своим чередом. От выпитого голоса стали громче и веселее и, как это обычно бывает в больших компаниях за столом стали образовываться небольшие группы по интересам. Кто-то громко что-то обсуждал. Кто-то что-то кому-то доказывал, оживлённо жестикулируя при этом. Кто-то и вовсе пел частушки под дружный смех соседей. А я стоял и смотрел на этот небольшой праздник.
— Что тут у вас? — поинтересовался полный мужик, пытаясь отодвинуть меня от прохода, где я пристроился покурить около урны.
— Пиво, чувашское, нефильтрованное, — выдал я ему рецепт удавшегося банкета.
— Ещё осталось? — вполне искренне поинтересовался он, и только тут я его узнал. Эльдар Рязанов.
— Для Вас найдётся, — смерил я взглядом пивной животик режиссёра.
О том, что сегодня в филармонии что-то происходит, было понятно издалека. Все места, пригодные для стоянки, были заняты разнообразными транспортными средствами, в основном автобусами. На широкой лестнице, ведущей к главному входу, пестрели яркие группы детей, над которыми кудахтали взрослые. По одежде было понятно, что на смотр художественной самодеятельности прибыли детские хоровые и танцевальные коллективы.
Соорудив извыданный мне картонки пропуска и булавки подобие бейджика, я прошел внутрь здания. Давненько стены филармонии не видели такой вакханалии. Сотни выступающих, и из них больше половины дети. Через открытые двери гримёрок видно, что столпотворение там стоит жуткое.
— Валер, ты представляешь, нам всего две песни оставили! — подлетел Саня откуда-то сбоку, пока я старательно обходил группу юных танцовщиц, отчего-то задумавших размяться прямо в коридоре.
— Привет, Сань. Вроде ты раньше говорил, что все четыре песни утвердили? — поинтересовался я чисто из вежливости.
Признаться, новость меня скорее порадовала, чем огорчила. Я не большой любитель перепевать чужие песни. К тому же, своими глазами увидев, с кем нам предстоит соревноваться, я впервые в жизни почувствовал себя старым.
— Говорят, завтра зал потребовался под внеочередную партконференцию, поэтому вместо двух дней весь смотр сегодня за день проведут.
ebooksa