Вот объяснил бы мне кто-нибудь, какая между ними разница? Теми, кто в Москве музыку сочиняет, и у нас, в Чебоксарах.
Васильев, этот хоть написал что-то значимое, а москвичи непонятно на чём поднялись.
К примеру, Тихон Хренников, не к ночи будь помянут. Если что, Герой Социалистического труда, к тому же награждённый аж четырьмя орденами Ленина. Как оно вам?
Может кто-то и помнит его творчество, но только не я. Для меня до сих пор непонятны приоритеты, господствующие в среде композиторов, и те принципы, по которым они не в меру обласканы Властью.
Похоже, в этом времени не столько надо созидать, как быть " в струе". Поймал идеологический посыл Партии, и получай награды на грудь, а то, что всё это никто даже за деньги не станет слушать — это уже другой вопрос.
Бесит меня такая постановка дела. С одной стороны, всё до смешного примитивно. Напиши какую-нибудь ораторию на тему книжек Брежнева, и лет десять будешь жить спокойно и сыто. Может, и статус "неприкасаемого" получишь. Вроде, как у депутатов моего времени. Тем точно, Закон не Закон. Живут, словно Уголовный Кодекс — это что-то чуждое, находящееся на другой планете, и к ним отношение не имеющее.
— И где мы найдём титана чувашской музыкальной мысли? — поинтересовался я у Галки.
— Я его в зале последний раз видела. Он с нашим хором занимался.
Хм, с хором юных педагогинь и я бы позанимался с удовольствием, и не только песнями.
— Веди меня, принцесса — снегурочка, знакомь с вашим музыкальным монстром.
— Хи-хик, — ответило мне кудряшковое чудо.
Успели мы впритык. Из зала как раз начали выходить любители хорового пения, а там и Васильев появился, на ходу что-то объяснявший двум симпапулям.
— Фёдор Семёнович, — окликнула его Галина, — Вы про автора музыки спрашивали.
— Ага, вот значит как нынче выглядят юные таланты, — подошёл к нам маэстро, закончив разговор с девчатами, — Ну, давайте знакомиться. Председатель правления Союза композиторов Чувашской АССР, Васильев Фёдор Семёнович. В этом институте заведую кафедрой.
— Гринёв Валерий, член Союза Композиторов. В настоящее время почти безработный. Пишу музыку для "Мосфильма", — представился я в свою очередь.
— О, как! Так наша встреча, оказывается, была неизбежна, — потёр руки композитор, — Это хорошо, что у нас творческая молодёжь появляется. Просто здорово! Я послушал пару ваших мелодий. На "Мосфильме" записывались?
— Частично, — задумался я над правильным ответом. Объяснять или нет, что у меня есть возможности самостоятельной записи? А если он захочет посмотреть? Нет уж, буду маневрировать, — Что-то сам пытался записать, где-то аппаратурой в ДК воспользовался, а под киношный стандарт запись уже "Мосфильм" подгонял. Свою студию очень хочется создать, но у меня даже помещения подходящего нет.
— Похвальное желание. В республике пока нет возможности для хорошей записи, а отличных коллективов в достатке и музыкального материала много. Нужен нам трамплин, сильно нужен. Я наше радио слушаю, так они постоянно одно и то же крутят. Удалось записать десятка два — три национальных песен, вот из них и состоит весь музыкальный фонд республики. Но, как я понимаю, студия — это не только помещение, не так ли?
— Всё остальное в какой-то степени решаемо. Я не бедствую. Связи у меня неплохие. За полгода — год справлюсь даже без посторонней помощи. Не скажу, что смогу создать технический шедевр мирового уровня, но для того же местного радио качества моих записей вполне хватит.
— Интересно, очень интересно, — несколько рассеяно проговорил Васильев, размышляя о чём-то своём, — Скажите, а музыку для детей вы никогда не пробовали писать?
ebooksa