— Отпуск без содержания брать, заведующему коньяк ставить, девчонкам в авиакассах шоколадки, разговоры междугородние, деньги опять занимать, — начал я рассуждать вслух, загибая пальцы, — Не, десять процентов ещё туда — сюда, а пять совсем неинтересно получается.
— Хорошо, на семь с половиной процентов цены поднимаем. Ни тебе, ни мне. Согласен? — чуть заметно поморщился Николай, не хуже меня представляя, что путешествовать по Союзу — это не самое приятное занятие, — Кстати, а как ты во Владивосток летаешь? Вроде он закрытым городом считается.
— Родня у меня там. Мало того, что люди не простые, так ещё и телеграммку могут нужную отбить. Опять же, моряки от них зависят, оттого и договариваться мне проще, — чуть поработал я на легенду, — Впрочем, давай попробуем. Слетаю разок, а дальше посмотрим. Кстати, отдай четвертак тому парню у магазина. Я обещал, — положил я на стол банкноту, решительным жестом руки отмахнувшись от Николая, собравшегося было что-то сказать, — Говорю же, обещал.
Уже и не вспомню, кто мне рассказывал, но во времена СССР во Владивосток простому гражданину было не попасть. Придумали коммунисты, что город пограничный, портовый, и кому попало там делать нечего. Так себе отговорка, если посмотреть на карту. Чем, скажем Мурманск лучше, или тот же Ленинград. Да, пожалуй, только тем, что нет там рядом баз атомных подводных лодок, которые якобы со спутников не видят "потенциальные противники". Лично я другой причины придумать не смог. Как бы то ни было, а тот же авиабилет без местной прописки или заверенной телеграммы купить было невозможно. Сорок лет город прожил в изоляции от народа.
Домой возвращался с гитарой и пятью с лишним тысячами рублей в кармане. Хорошо всё таки быть либромантом! И с голоду не умрёшь, и всегда при деньгах.
Обратный путь из столицы показался мне короче. Наверное, так всегда бывает. Дорога домой не такой длинной кажется.
По пути останавливался раза три, и проверял приобретённую магию.
Что могу сказать. Эмпирическим путём установил, что перед Владимиром вещи доставать крайне сложно. Они кажутся очень тяжёлыми, а иней на стёклах почти моментально появляется. Зато километрах в ста от Чебоксар, после моста через Суру, всё почти также, как в гараже. Спросить, почему и отчего такие фокусы происходят, не у кого. Да и ладно. Работает способность, и это радует.
Удачно миновав Хыркасы, перед самыми Чебоксарами я свернул к Волге, по одной из знакомых дорог. В моём времени где-то тут закончится Московская набережная, а по этой улице выстроятся вполне себе приличные коттеджи. Сейчас тут пусто, и дорога такая, что пробираться приходится ползком.
Хм-м. Хоть я и городской житель, но "домиком в деревне" мне озаботиться стоит. Всех своих знакомых батя мне не перечислит, и тем более не расскажет, что и с кем у него было. Для меня бы совсем неплохо было пропасть куда-нибудь, скажем, на полгода — год. Иначе без неприятностей не обойтись. Подойдёт какой-нибудь типус ко мне на улице, и заявит, что я ему рубль должен. А мне думай, то ли в рыло ему заехать, то ли рубль отдавать. Ну, это я так, к примеру. На самом деле меньше, чем за червонец, бить никого не буду.
Размышляя о сущном, доехал таки до берега Волги.
Эх, дороги. Кто вас в СССР делает? Вроде давно уже фашистов победили, а дороги всё равно так содержат, чтобы немецкий танк не прошёл.
Открыл двери в машине и сел колдовать, поглядывая в тот список, что Петрович принёс. Холодает, когда я магичу. Пусть в гараже это и не так заметно, но и список запчастей у меня большой. До конца я его так и не осилил. Часа не прошло, как детали стали срываться из рук, а потом и вовсе начали исчезать, показавшись на одну — две секунды.
Ага, лимит на сегодня исчерпан. Вот и ещё одно ограничение, о котором я не догадывался раньше. Глянув на заднее сидение, куда я скидывал наколдованные детали, на глаз прикинул, что наколдовал добрый центнер.
Петрович выскочил из-за гаражей, словно чёртик из коробочки. Караулил он меня, что ли. Я замки не успел в гараже открыть, а он уже тут как тут.
— Валера, как дела? — подлетел он ко мне, разглядывая мою покрытую слоем грязи машину.
Я и сам её недавно с тоской разглядывал. Только недавно наполировал, намыл, и хоть снова начинай. Ещё один минус социализму в копилочку отложу. Дороги у нас жутко грязные. Работающие на стройке плотины самосвалы щедро разбрасывают по всем улицам ошмётки глины, а две коммунальные машины скорее размазывают эту грязь равномерным слоем, чем что-то убирают. В самих Чебоксарах улицы немногим чище. Пожалуй, только в центре Москвы что-то пытаются мыть и подметать, но уже на окраинах столицы этого не видно.
Не, я бы не сильно страдал, будь в городе хоть какие-то автомойки. Но когда она на весь город одна, да ещё расположена в автосервисе ВАЗа, куда надо за неделю записываться в очередь, то проблема мытья машины встаёт во всей красе. Очень большая проблема, учитывая, что богомерзкая глина на солнце высыхает такой коркой, что её впору зубилом отбивать. Мой перфекционизм, связанный с видом машины и тщательно взлелеянный отцом, уже дал трещину. Помню, как мы с ним с рыбалок уставшие возвращались, но машину грязной до утра никогда не оставляли. А теперь что делать?
— Так себе дела, видишь, как машину уделал, — почесал я в затылке, глядя на стекающие с машины грязные ручьи, тянущие за собой отваливающиеся куски глины.
— Могу пацанов поискать. Тёрлись они тут недавно с вёдрами, — предложил мужик свой вариант решения проблемы, от которого я содрогнулся.
ebooksa