Стрельнуло в башку на заданный размер и ритм похулиганить. Прописал свой рисунок барабанов, наложил партию бас-гитары и навешал семплов, которые сделал из народных чувашских мелодий. Слушал и сам себя мысленно по голове гладил, до такой степени мне свой собственный микс "зашёл". Не знаю ещё, каким образом буду объяснять, где и как я умудрился треки записать, но что-нибудь придумаю. В крайнем случае, скажу, что в Саратове у знакомых своя студия есть, там и сделал, когда к тётке ездил.
Перекатал с компа треки на двухсотметровую катушку и решил, раз уж дорвался до музыки, то неплохо бы обещанную Алисе песенку записать. Целый час на это дело убил — полчаса двадцать строк зачитывал, и ещё полчаса микс собирал. Это я ещё легко отделался, поскольку всего лишь демо-версию делал.
Видел я у Алисы кассетный магнитофон, вот и решил для неё песенку на кассету записать. Туда же вставил треки, что для Насти сделал. Музыкальные вкусы Алисы мне не знакомы, поэтому в качестве дописки использовал новый альбом Челентано Soli. Посмотрел в интернете, что пластинка была выпущена в семьдесят девятом, и переписал на кассету. Даже, если альбом ещё не вышел ничего страшного. При здешнем уровне освещения культурных событий никто не знает где и что нового из музыки появилось.
Быстро время прошло. Полтора часа усидел, сам не заметив как. Трек — просто бомба! Для моего времени. А тут, даже не знаю. Не привыкли местные хроноаборигены к такой музыке, почти так же, как к колбасе из сетевых маркетов моего времени, где химии, наполнителей и усилителей вкуса зачастую больше, чем мяса.
Попутно я ещё и кассету всё с той же "Аббой" записал. Через параметрический студийный эквалайзер. Яков Сергеевич недаром охал, услышав ту кассету, которую я ему подарил, а точнее, вышло так, что на тушёнку поменял. С подвохом был подарочек.
Со звуком у предков полный бардак. Какое-то идолопоклонство перед линейными характеристиками. В паспорте любого проигрывателя и магнитофона обязательно нарисован график, показывающий, как это устройство звук воспроизводит. Для чего и для кого это рисуют, я так и не понял. Не понял оттого, что здесь эти графики люди сейчас понимают не так, как их понимаю я. Для меня они руководство к действию, а не иллюстрация возможностей устройства, на которую можно посмотреть и забыть.
Объясню попросту. Скажем, вижу я на графике автомагнитолы, что она после двенадцати килогерц в разы хуже начинает воспроизводить верхние частоты. И что мне тогда мешает поднять их при записи? Пусть не настолько, насколько нужно в идеале, но всё равно, появляется то ощущение воздушности в звуке, когда обертона у самых верхних хрусталинок заметны становятся. Скажу ещё проще. Под конкретный аппарат грамотная запись способна творить чудеса. Мои кассеты на автомагнитоле будут звучать с таким качеством, какое не всякой домашней технике доступно. И закрытый объём автомобильного салона мне в помощь.
К чему я это всё рассказал. Так качество той записи, которое я для Насти сделал, тоже не совсем обычное. Как она вздрогнула при первых звуках. И почти сразу ножкой притоптывать стала, в такт музыке. Так что зацелован я был после прослушивания вполне по делу и от души.
Прошел час, если не больше, я уже думать забыл о переданном Насте треке, когда в нашу дверь кто-то исступленно замолотил кулаками и возможно даже ногой.
— Чего тебе, дятел? — открыв дверь, строго спросил Сашка у молодого парня в каком-то нелепом костюме.
— У вас тут Валера должен быть. Его парторг завода вызывает. Они вместе с космонавтом в зале ждут, — одним махом вывалил тот скороговорку.
— Парторг Химпрома? Юрий Александрович? — спросил Саня у парня, начавшего часто — часто кивать.
— А ты танцор, да? — поинтересовался я у парнишки, который так же начал кивать уже мне, — Тогда всё понятно. Ладно, беги, скажи что иду.
— Валера, что-то случилось? — встревожился Александр.
— Да я музыку для танцевального написал. Этот твой Юрий Александрович им танец зарубил из-за Крафтверка. Теперь не исключено, что и до моей музыки докопается, — с досадой пояснил я другу, снимая гитару и подходя к зеркалу, чтобы причесаться. Не важно, как у нас разговор сложится, а выглядеть надо опрятно.
— Ты, если что, главное не спорь с ним. Дядька он тяжёлый и злопамятный. На комбинате с ним стараются не цапаться, — напутствовал меня Саня.
Разговор я услышал издалека. Дородный дядька что-то громко втолковывал невысокому крепышу в военной форме, а поодаль наблюдалось ещё четверо мужчин, среди которых я заметил и директора ДК.
— Я и говорю. Отличная музыка. Наша. Такая, как надо. А то пришёл в прошлый раз, а у них буржуазия сплошная. Мы свои таланты продвигать должны и я за этим следил и буду следить, — вещал здоровяк своему менее рослому собеседнику.
— Абсолютно верная позиция, Юрий Александрович. Не даром в народе говорят: — "Партия — наш рулевой", — улыбаясь, ответил крепыш. И было непонятно отчего, но его улыбка показалось мне с изрядной лукавинкой.
Не доходя до искомого парторга шагов семь — восемь, я остановился, ожидая, когда на меня обратят внимание.
ebooksa