— Пока нет. Я, знаете ли, жутко самокритичен. Не услышал бы Николаев её у нас в ДК, так я, пожалуй, не скоро бы созрел к тому, чтобы самому её показывать, — лихо сплёл я свои метания в том мире, и сопоставил их с этим.
В самом начале своей музыкальной деятельности, когда я действительно страдал оттого, что слышал, как звучат откровенно трешевые композиции на радио, я всё равно не мог пересилить себя. Казалось, что я свои треки переоцениваю. Выложи их, и тебя с дерьмом смешают. А там, хоть вешайся.
— Не показывал, значит… — задумчиво постучал главреж пальцами обеих рук по столу, — А про Артемьева слышал когда-нибудь.
— Кто же про него не слышал! — откликнулся я, мысленно поставив себе плюс за то, что не поленился просмотреть список самых удачливых композиторов, пишущих музыку для фильмов.
Так-то задолго до моего рождения этот Артемьев уже свалил в Штаты, и вроде что-то там вполне успешно писал для Голливуда.
— Артемьева, нам понятное дело, для нашей серии фильмов не заполучить. Он сейчас только с теми, кто на волне, работает. Михалков, Тарковский, Кончаловский, Шахназаров. А нам, документалистам, где музыку брать? — неожиданно повысил голос Дмитрий Николаевич, стуча по столу сжатым кулаком.
— Да ладно вам. Полно у меня музыки. Я вам и десяти процентов не записал того, что могу за день — другой под ваши требования подогнать, — попытался я успокоить толстячка, лицо которого покрыл нездоровый багрянец. Того и гляди, инсульт хватит, или инфаркт накроет, — А то и новое напишу что-нибудь, если толково объясните, что именно хотели бы услышать.
— Не врёшь? — посмотрел на меня главреж исподлобья, — А-а, вижу, не врёшь. Короче, парень, давай дружить. Пока тебя в художественные фильмы не сманили, я тебе объясню, что с нами тоже можно нормально жить, если тебя медные трубы не прельщают. И ты не думай, что документальные фильмы, это не престижно. Я тебя с такими режиссёрами познакомлю…
— Мне бы деньгами, — почесал я затылок, — И чтобы законно.
Ну, да. Вот такой я простой. Пять минут назад из Чувашии приехал. Ешьте меня тёпленьким. Забалтывайте мне уши.
— Так как не законно. У нас всё чин — чином. Трудовой договор, оплата по тарифам… — всплеснул главреж руками.
— По тарифам Союза Композиторов?
— Э-э… Не знаю. Это потом в бухгалтерии скажут, — признался толстяк, потея.
Млин. Ещё один минус социализму. Даже при приоткрытом окне люди тут пахнут, когда потеют. А когда они сильно потеют, то и пахнут сильно.
— А мне "потом" не надо. Сделаете, "до того, как", считайте, что договорились. С вас Союз Композиторов, с меня музыка. Много музыки, — выделил я голосом ключевые слова.
— Я вам что, Бог?
— А мы поставили друг перед другом непосильные задачи?
— Но поймите, в вашем вопросе от меня не так много зависит. Я понимаю, что ваша фамилия в титрах фильма — это уже серьёзный повод…
— Знали бы вы, как порой трудно сочинить что-то интересное, — в тон ему ответил я, облокачиваясь на стол.
— Хорошо, — тяжело уронил толстячок руки на колени, — Спрошу по-другому. Деньги есть? Я не про командировочные, и не про пятьдесят рублей заначки. Я про приличные деньги. Скажем, про полторы — две тысячи, для начала. В принципе, вопрос решаем, но это Москва. Скажем так, я бумаги составлю, но чтобы их пронесли везде на руках, и получили подписи без промедлений, потребуются знаки внимания. Вы на это пойдёте?
ebooksa