— На поругание гному-остолопу не отдам бронированную…
Спрут оборвал его:
— Это кто еще остолоп? — он вдохнул, собираясь выругаться, но сдулся, — Слово древнее какое-то… Непривычно даже обижаться.
— Шуруп, — Луна покачала головой, — Зачем древними словами обижаешь?
— А что, безобидная шутка, — орк недовольно сморщился и отвесил пинка рыцарю.
— Блин, Аргентум их сам, что ли, снабдил, донатными вещами? — удивился я, в очередной раз вытаскивая из трупа подорожник.
Спрут с Луной так и стояли, во все глаза косясь на Геральда, который чуть в стороне рассматривал свой самострел. Шуруп тоже косился на охотника, собирая лут с павших противников.
Мы так и прятались в рощице, набираясь решимости на марш-бросок к воротам Рэйхана.
— А где, кстати, ваш отряд? — спросил я Луну, — Вы вроде набрали народ?
— Нас было восемь, а этих около пятнадцати. Мы с Шурупом едва успели ноги унести. Этот эвент реально для самых новичков.
Шуруп все так и не сводил глаз с Геральда, а потом круглыми глазами взглянул на гномку:
— Ты же поняла, что с ним сделали?
Луна грозно сдвинула брови:
— Мой брат тут не при чем!
— Да я и не говорю, что это он. Значит, технология существует!
— Сережка все записи уничтожил!
Они ругались вполголоса, но мы со Спрутом прекрасно их слышали. И я, когда Луна упомянула брата, вдруг вспомнил, что она рассказывала мне. Какие-то там разработки… Блин, о чем она тогда говорила? Помнится, я просто не сводил с нее глаз, и запомнил только глаза, волосы, губы… Блин!
Что-то про карточки банковские. И еще одна плюшка. Про… ну… это…
— Да невозможно это, — Луна покачала головой, — Брат сказал, от этого человек овощем становится.
Шурупа аж чуть не затрясло: