Мой орк

22
18
20
22
24
26
28
30

– Прекрати, – меньше всего хотелось слушать подобные речи. Будто она заранее похоронила себя. – Я буду хорошим отцом, а ты хорошей матерью. Все.

В чертоги Луара прибыли в ночи, лекарь скорее принял своего подопечного, ибо у герцога были подозрения на внутренние кровотечения, а Катина распорядилась о комнате для Тайли. Вся прислуга пребывала в шоке, ведь с орками еще не доводилось встречаться, а тут нагрянули целым отрядом и дай вожак отмашку, армия дикарей, что сейчас стояла лагерем поблизости, атакует город, потому люди старались угождать во всем, в глаза так вообще не смотрели, все делали быстро и молча.

Фаргар уложил Тайли в постель, служанка немедля принесла сухую чистую рубашку, вторая подоспела с ужином.

– Как ты? – вожак присел на корточки рядом с кроватью.

– Лучше. Мне стало лучше уже там, в лесу, когда увидела тебя.

Тайли сейчас лежала безо всего, не успела надеть рубашку, а Фаргар с интересом разглядывал живот.

– Положи руку, – кивнула на живут. – Уже месяц как брыкается. Характер видимо твой будет, боевой.

И Фаргар положил руку, через минуту ощутил шевеления, потом и толчки.

– У тебя тоже характер бойкий, так что…

– Расскажи мне, что было все то время, которое я провела здесь.

– Потом, Тайли, все потом. Сейчас тебе нужно отдохнуть.

– Я люблю тебя, – провела большим пальцем по его губам, коснулась клыков. – И буду любить всегда… – и закрыла глаза.

Глава 21

Искры взмывают в воздух даже от слабого порыва ветра и гаснут где-то высоко… У орков говорят, это душа прощается с землей.

А вокруг тишина, молчание – дань уважения.

Фаргар стоял и смотрел на то, как мир живых покидают две души. Две самые родные души. Восемь с половиной лет назад он точно так же стоял и прощался.

В мире слишком мало справделивости, порою кажется, ее нет вообще. А пламя постепенно слабеет, все реже случаются всполохи, все меньше искр взмывает в воздух. Огонь оставит прах, а ветер разметает его по земле. И все…

Вожаку хотелось бы повернуть время вспять, но это невозможно. И от осознания неизбежности душа рвалась на части. Судьба распорядилась так, судьба выбрала ее и его жертвами. За что и почему – кто знает. Разве что Вселенная, которая молчит, всегда молчит.

И вот, огонь почти потух, тогда же подул ветер, раздул последние искры над жертвенником.

– Пора, – к вожаку подошел Варду. – Души их теперь с Миридой.