Мой Орк. Другая история

— Думаешь, сможешь совладать со мной? — припал плечом к стене.

— Нет, бэр Кархем, — улыбнулась сквозь слезы, — с орком никому не совладать, — и в ту же секунду замахнулась, однако Кархем успел среагировать быстрее.

Осколок вошел глубоко в его ладонь, а не в ее живот. Эйва и опомниться не успела, как вожак подхватил ее второй рукой и швырнул на кровать, после чего выдернул из ладони стекло. На его лице и мускул не дрогнул, хотя кровь даже не закапала, а полилась из раны. Бедняжка в свою очередь не сразу заметила, что из ее руки так же течет кровь, все-таки успела порезаться, но, увы, не успела умереть с честью.

В следующее мгновение Кархем оказался рядом, взял ее за руку, перевернул ладонью вверх и накрыл своей. Эйва сейчас же ощутила жжение, когда горячая кровь орка попала в рану.

— Бэкда (Обмен), — произнес на грани рыка.

А она только и могла, что смотреть ему в глаза, слушать его дыхание, чувствовать, как горячие ручейки крови бегут по коже и капают на колени. Кархем тоже смотрел на нее в упор, втягивал носом запах девчонки, который стал многократно ярче. Кто бы знал, что ее первая кровь будет такой, кто бы знал, что и его кровь прольется сегодня. Да и какая уже разница, если обмен свершился. Теперь они связаны перед духами предков.

Первой сдалась Эйва — опустила взгляд и чуть не ахнула. Простыня под ними окрасилась бурым цветом.

— Надо остановить кровь, — схватила палантин, что лежал на краю кровати, и перевязала Кархему руку.

— Ты знаешь, что такое эвар бэкда? — голос его прозвучал как-то странно, словно обреченно.

— Обмен?

— Кровный обмен, — но объяснять, что к чему не стал, не время. — А сейчас проси прощения.

— Прости, — буркнула чуть слышно.

— Не так.

Наконец-то здравомыслие вернулось, но что ужаснее, Эйва испытала сильнейший приступ стыда, а следом жалости и вовсе не к себе. Только что ей такого сделать, чтобы он простил? И нужно ли ей его прощение? Он ведь снова… попытается.

Вдруг Кархем пододвинулся еще ближе.

— Я жду, Эйва.

— Прости меня, — приподнялась, оказавшись с ним лицом к лицу, и припала губами к его губам, а спустя секунду обняла за шею.

— Сумасшедшая самка, — да, целоваться, как это принято у людей, ему не дано, но ощутить ее мягкие соленые от слез губы оказалось слишком приятно.

— Отправишь меня на рынок? — опустила голову ему на плечо.

Эйва уже не понимала, что творит, зачем жмется к нему, зачем обнимает. Но сейчас этого хотелось больше всего на свете.