Созвездие

– Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь вы все! Я не хочу больше вас слышать, убирайтесь от меня. Проводник, принеси мне выпить, целую бутылку и дай что-нибудь закусить.

– Слави, да ты чего? – Проговорил мой друг.

– Да, ах эта молодость, так легко влюбляются, но все равно расстаются… – Проговорила опять бабуля.

– Подождите, так ты что, запал на нее? Ну ты ненормальный, она же хотела тебя прикончить, вон, пилочкой для ногтей, а ты еще жалеешь. – Все понял мой друг.

Мои руки тряслись, а ведро уже принимало обычную температуру и не холодило так, как раньше. Прежняя боль снова дала о себе знать. Я хотел, чтобы они все поскорее от меня отстали и, я остался бы наедине сам с собой.

– Ваш чертов мир, славы и денег, будь он проклят! Из-за этих вещей вы готовы грызть друг другу глотки. – С моих глаз продолжали капать слезы, но я выговаривал всё, что думал о них.

– Тихо, Слави, успокойся, мы тебя поняли, ты хочешь побыть один. Давайте не будем ему мешать. – С какой-то высоты проговорил мой друг. После его слов, они все-таки отошли от меня, а проводник притащил целую бутылку коньяка.

Я сразу же открыл ее у всех на глазах. В окне, начало светать, а значит, наступал новый день со всеми своими красками. Хотя я и хотел остаться наедине, но мне нужно было выговориться еще больше. Я сказал обслуживающему, чтобы он принес мне аптечку, потому что рану нужно было завязать чем-то. Спустя полчаса, на моей руке уже красовалась повязка, похожая по своей величине на гипс, который накладывают при переломе. В салоне ничего не менялось, все также сидели на своих первоначальных местах, даже несмотря на то, что у них под носом были мертвые люди. Встав с кресла, я пошел и думал, с кого же мне начать, чтобы поговорить. Тут нужен был человек более опытный, как я себе говорил в тот момент.

– Прасти… ик… Простите, магу я к вам присесть? – Обратился я к старушке.

– Ооо, молодой человек, вашей утрате, не помочь алкоголем, зря вы это сделали, будет только больнее. – Проскрипела со своего места бабуля.

Не дождавшись разрешения, я все-таки подсел к ней, чтобы пообщаться.

– Вот объ… исн… ясните мне, как так сложно жить? Почему кто-то умирает, а кто-то остается жить? – Задал свой первый вопрос я.

– Что вам ответить на это, наслаждайтесь, раз вам подарили такой шанс, в конце концов, все там будем, это неизбежно. – Она произнесла эту фразу так, словно говаривала ее за свою жизнь не первый и не десятый раз, а затем перекрестилась.

– Зна… ите я ведь рос одиноким, у меня не было полной семьи, а мот… а можт….а может ли кто-то понять, что это такое, когда чего-то не хватает? – Сказал я.

– Н. – Не успела она договорить, как я ее перебил и продолжил свою мысль.

– Живешь, живешь отдаешься, пыта… ик… пытаешься устроить, чтобы у тебя было счастье, а оно раз и улетает в окно. И создается такое впечатление, словно тебя даже тут бросили, бросили, БРОСИЛИ… ик! – Крикнул я на весь вагон. – Как одинокую женщину бросают с ребенком, просто вышвыривают, что и не знает она, как дальше жить. ОНА ЖЕ БРОШЕННАЯ!!! Так было в моей семье и я никогда, не прощу своего отца, за это.

– Эх, даа… – Протянула она своим скрипучим голосом.

– Я не могу пнять… понять, как так можно поступить: заманить и попытаться убить! Вообще, как это низко нужно упасть, чтобы покусатся… покушаться на жизнь человека, ведь тебя же не отпустит и ты всю жизнь будешь помнить, как БРОСИЛА тех людей, а прежде издевалась над ними. Конечно, если бы она сейчас не лежала где-то окровлен… о-кро-ва-влен-ная.

– Молодой человек, мне сейчас не очень хорошо, не могли бы вы меня… – Она пыталась договорить, но я вновь ее перебил.

– Вы – ста… старая ска-нда-льная жрунали….жунрали….журналистка! Скольких вы убили своими статьями, это все вам вернется, вы знайте это, как вернулось моему отцу, тем что он давно в могиле, потому что бросил меня. Но судьба сильнее убийц, она никогда, не дает им долгой жизни! От судьбы никуда не девашь… не двашь… не денешься, а прошлого не изменишь, никакими действиями!