Схватка

— Их подшивают тщательно в Законный свод, ваше… кхм!

— Большая, наверное, книжица?

— Огромная!

— А где она находится?

— В имперских Архивах. Там все бумаги хранятся! Это здесь, недалеко, хотите туда пройти?

— Не сегодня.

Мы свернули за угол, в коридор пошире, с застекленными нечистыми окнами от самого пола, и сразу же навстречу мне вывернулся тонконогий юнец с цыплячьей выпуклой грудкой, прикрытой травянисто-зеленым мундиром. От правого плеча к левому бедру по мундиру шла отороченная золотом голубая лента, усыпанная орденами.

Юнец куда-то торопился, он был похож на неугомонного студента, нарядившегося для карнавала. С разбега ткнулся носом в мою грудь, отскочил, бросил на меня яростный взгляд и осыпал цветастой павлиньей руганью, общий смысл которой сводился к простому выражению: «Куда прешь, баран?»

Щеки и лоб юнца усыпали синюшные прыщи.

Блоджетт сдавленно ахнул.

Я пожал плечами и поспешил обойти шкодливого дурачка. Не люблю тратить энергию на бесполезные препирательства. Однако за спиной грянули шаги, меня грубо схватили за рукав и попытались развернуть.

Да что за день сегодня?

Я развернулся.

Юнец принялся наступать на меня, выкрикивая проклятия. Газет он, видимо, не читал и не знал, кто я. Он налился истерической злобой, губы дрожали, пальцы с обгрызенными ногтями нервно теребили полированную рукоять шпаги на боку.

— Дурак, что ли? — мирно спросил я. Эти слова заставили юнца буквально подпрыгнуть. Он взвизгнул и потащил из прекрасно отделанных ножен шпагу. Блеснул синеватый металл.

Поскольку фехтовальщик я нулевой, да и колющего оружия у меня с собой не было, я не стал ждать развития событий и без затей сбил юнца на мраморный пол легким ударом. Он упал к стене, и завозился там, вереща, как безумец. Рука слепо пыталась нашарить эфес шпаги. Какой неугомонный… Я наступил коленом на его грудь и извлек железку за него. Затем, дабы избавить юнца от дурных мыслей, распахнул ближайшее окно за позолоченную ручку и швырнул шпагу с высоты третьего этажа на мощеный камнем двор. От удара о выпуклые булыжники каленая сталь раскололась надвое, и обломки шпаги с дребезжанием запрыгали по двору.

— Пойдемте, Блоджетт.

Глаза старшего секретаря стали квадратные:

— О Ашар. О Ашар… О Ашар!

— Пойдемте, я сказал!