Я наступил на принцеву перчатку носком левого ботинка, и медленно, со вкусом вытер об нее подошву правого: вперед-назад, и так несколько раз, до тех пор, пока замшевая тонкая перчатка не превратилась в смятую пыльную тряпку.
Хэвилфрай смотрел на это, расширив глаза. Губы немо шевелились. Лет принцу было около тридцати, и, судя по резким чертам и шрамам, он обладал характером не в пример более крепким, чем Мармедион.
Тишина… Слышно только конское ржание. Все взгляды придворных — на мне, пока еще живом архканцлере несчастном.
Блоджетт промолвил над ухом вкрадчиво, голосом, из которого вдруг испарилось старческое дребезжание:
— Ваше сиятельство… Уклоняться не советую, ваше сиятельство. Не поймут. Если вы и теперь уклонитесь — это отразится на вашей репутации самым решительным и скверным образом.
Я понимал это слишком хорошо. А если я не уклонюсь, меня зарежут как барана. И даже если я протащу через Коронный совет указ о запрете дуэлей, меня не поймут и нарекут трусом, и моя репутация рухнет.
Думай, Торнхелл, думай! Наверняка есть лазейка, в которую можно юркнуть… Вот, хотя бы — отсрочить дуэль?
— Знакомы с дуэльным кодексом, Блоджетт?
— Разумеется, ваше сиятельство. Дуэльный кодекс Санкструма стар, и…
— Это я уже слышал. Можно ли отсрочить дуэль?
— Да, ваше сиятельство.
— Какой максимум?
— Максимум — на две недели, ваше сиятельство.
— И это не отразится на моей репутации? И не называй ты меня сиятельством, черт тебя дери!
— Только если вы после отсрочки сбежите или откажетесь от дуэли, ва… господин архканцлер.
Я сказал громко, чтобы голос мой донесся до всех:
— Я принимаю вызов! Дуэль состоится через две недели, как дозволяет великий и древний кодекс Санкструма! Пока же архканцлер слаб после путешествия по стране. Очень слаб и не может сражаться со столь умелым соперником, как принц Хэфилфрай.
Увидел, как глаза принца вспыхнули, как рука сжалась на эфесе так, что пальцы побелели и… расслабилась. Он знал дуэльный кодекс и не мог ему противиться.
Я поднял перчатку двумя пальцами, приблизился к принцу и, улыбаясь, затолкал ее за богато отделанный пояс. Затем улыбнулся, подмигнул Хэфилфраю, и едва сдержался, чтобы не похлопать его по щеке.
Две недели отсрочки.