Евгений Александрович сделал несколько мелких затяжек, выпустил струю дыма и посмотрел в глаза секретарю.
— Что вы так смотрите, Евгений Александрович. Да… Вы правы, я послана сюда профессором Миттом. Он знал, или, если правильно говорить, предполагал, что если его сын жив, то должен будет стать одарённым. И если это так, то ему прямая дорога только сюда. Сканирование мозга в интернате определило нужные отклонения. И вот он здесь. Я узнала его, он очень похож на отца. А то, что он не Митт, а Мирт, то это легко объясняется. Мне, вот только что, об этом рассказала его мать по кодированной академической связи. Уж простите, я ей воспользовалась без вашего разрешения. К семи годам, Александр, только-только начал выговаривать букву «Р». И вставлял её в каждое слово. Вот и, скорее всего, в детском распределители, когда его спросили фамилию, он ответил не Митт, а Миррт.
— Ну, хорошо, Люда. А что, мне с ним делать? Под замок его посадить и не показывать никому? Узнает служба охраны, узнает весь мир. Ты же понимаешь.
— Я думаю, он сам всё понимает. В детском доме слабые не выживают. Шутка — улыбнулась она — я сама через него прошла, в своё время. У меня на столе, еще два личных дела, для вас. Так что давайте отдыхать, у вас много дел на завтра. С утра комендатура, что поймала тех двух оболтусов. Потом встреча с воспитателями женской части академии, потом встреча с представителями армии, что заказывали одарённых, потом…
— Всё, всё… — Взмолился Евгений Александрович — не перечисляй, я иду спать.
Утром, Сашка, молча, бежал рядом с другом. Внутри, где-то в груди, было как-то неуютно, тревожно и непонятно от чего. Вроде бы и всё хорошо, родители его нашли. Утром опять говорил с мамой, и теперь знал, что у него есть маленький братик Игорь. Ему всего четыре годика. Что скоро, его самого заберут из академии, вместе с другом, он сам попросил. Но… Но что-то во всём этом не складывалось, не понятно, что, но не складывалось…
— Ты, чо молчишь-то, всё утро, Сань? — Спросил Лёшка, с уханьем перепрыгивая через лужу.
— Не знаю…
— Не знаешь, почему молчишь? Ну, ты даёшь…
— Нас с тобой скоро заберут из академии…
— С чего это?
— Меня родители нашли. Оказывается моя фамилия не Мирт, а Митт, только отец просил не говорить никому, но ты же мой друг…
— О, бл… Так ты сын нашего губера?
— Да, Лёш.
— То-то тебя, вчера, целый день продержал ректор.
— Нет, не из-за этого, у меня в его кабинете началась инициация, я целый день был в отключке. Только вечером узнал, кто я. И то, после того как сам «голова» рассказал. Оказалось, мою инициацию почувствовала мама. Она тоже одарённая. Среди таких как мы, такое бывает. И отец сразу же связался с академией.
— Повезло тебе Сань, тогда чего такой смурной..?
— Не знаю, не пойму, что-то не по себе мне… Лёш, а что будет сегодня на разводе?
Лёшка, ненадолго, замолчал, легко перебирая ногами по скользкой беговой дорожке.
— Валерку с Ванькой перед строем, чехвостить будут. Рядом с ними двое из комендатуры… Потом тебя опять отправят к ректору… Нет я тебя на руках понесу, ты потеряешь сознание…