Раздвигая толпу, к белой колонне подошёл человек со светящимся нимбом над головой и, шагнув вперёд, растворился в ослепительном свете.
— Святой на волю пошёл, — завистливо вздохнул Жук.
А когда пришёл черёд Файлу прикоснуться к светящейся колонне, то Шарды грешную плоть внутрь не пропустили. Файл почувствовал под рукой холодную шершавую поверхность, словно покрытую крошечными острыми кристалликами. Белые искорки больно кольнули кожу, и силовое поле оттолкнуло ладонь прочь. Очередники нетерпеливо оттеснили плечами причастившегося в сторону. Файл чуть отошёл и надолго завис, задумчиво рассматривая побелевшую, будто от жуткого мороза, кисть. Перед мысленным взором плавала чёткая цифра— двадцать один.
— Двадцать пять с половиной! — вывел Файла из задумчивости возмущённый возглас Жука. — За что, рогатые, полгода добавили? Я же только подшутил над блатными. Почти бескорыстно. А тебе, сколько за душегубство накинули?
— Праведно живу, — усмехнулся молодой революционер. — Не пойму только: Шарды одобряют мои подвиги или побыстрее от бунтаря желают избавиться, чтобы не безобразничал в их чертогах? Эдак я все делишки в зоне не успею провернуть. Безликие, четыре года от срока срезали.
— Сразу четыре года?! — присвистнув, громко ахнул сокамерник. — Я тоже правильно жить хочу!
Сказано это было громко, все окружающие завистливо посмотрели на обласканного богами праведника. Но Файла внимание толпы не смутило, он использовал момент для пропаганды:
— Шарды благоволят душам, стремящимся к свету! — подбоченясь, пафосно изрёк агитатор. — Завтра открою новый университет, где ветераны будут готовить зелёных к суровой жизни в архаичном мире, а профессионалы из Старого Света— помогать узникам восстанавливать забытые технические специальности цивилизации. Да и денежный взаимообмен между мирами наладим.
Новость упала на благодатную почву, люди притихли. Никто пока с расспросами не приставал, но, потрогав светящуюся реликвию, уходить не спешил. Обстановка располагала к раздумью.
Файл с любопытством следил за подходившими к колонне новыми святыми. Люди из очереди иногда обращались к идущим на волю с нехитрыми просьбами. Внимание Файла привлекла группа вооружённых мужчин в богатых чёрных камзолах. Рослый толстопуз ухватил за локоть тщедушного мужичка, с нимбом над головой, и настырно что — то втолковывал. Святой вяло отнекивался, но, вняв уговорам, кивнул. В тот же миг, светящийся нимб исчез.
— Обмануть задумал, брехун!!! — чёрный господин замахнулся кинжалом на, опять согрешившего, узника.
— Стервятники бузят, — вяло заметил мясник Пахана, но вмешиваться в житейскую свару не полез. Дело привратников: за очередью следить, да мзду со льготников собирать.
За обиженного заступился подбежавший на крик святой. Крепкий бородатый селянин железной хваткой вцепился в холёную ручку богатея.
— Не тронь святого, морда!
— Врун— уже не праведник! За «кидалово» мужик ответить должен!
Придвинувшись ближе, дружка поддержала группка блатных чёрной масти.
— Я беру его грех на себя, — зло усмехнулся селянин.
Сильная мозолистая ладонь заступника мёртвой хваткой вцепилась в кисть с кинжалом и медленно повела в сторону.
На толстой шее холёного бычары вздулись вены, его морда побагровела, глаза выпучились, но движение кинжала это не замедлило.
Однако святой неумолимо вёл стальное жало не к чёрной тушке душегуба, а к своей груди.
ebooksa