«Даже если и подстава. Я ж не сам пойду. Щенка подошлю им».
«Кого? – усмехнулся собеседник. – Ребенка?»
«Ему стукнуло четырнадцать. Возраст уголовной ответственности. По крайней мере, по двести двадцать девятой точно. Повесят на него транспортировку, и всех делов. Избавлюсь от лишней ноши. А вот если выгорит… О-о… На долгие годы можно забыть о нищенском существовании».
«Как знаешь, я предупредил».
Мужик ушел, а это существо, решившее втравить беззащитного мальчика в наркобизнес, осталось курить под деревьями. Я поднялась со своего места, трясясь от бешенства, и встала так, чтобы меня было видно.
Он сделал три неторопливых шага, скалясь как гиена, нашедшая вкусную падаль.
«Что, дылда? Привычка вынюхивать с годами не исчезает, да? Думаешь, я не видел, как ты подглядывала все это время в замочную скважину, маленькая извращенка?»
«Я не дам тебе это сделать».
«Что?»
«Ты знаешь что, не придуривайся».
«Да-а? – протянул он, осклабившись еще шире. – И как ты мне помешаешь?»
«Придумаю что-нибудь».
«Ну так поторапливайся, дылда. В ближайшие дни все свершится. И твой любимый щеночек попадет на нары. Знаешь, что там сделают с таким лапочкой, как он? Вижу по глазам, что понимаешь. Ты, дылда, хоть и стерва, а дурой-то никогда не была… Знаешь что, – он подошел совсем близко, вплотную к низкому забору, я даже видела все коронки на его кривых желтых зубах и чувствовала исходящий от его тела неприятный запах. – Чтобы для него это не было такой уж неожиданностью, я, пожалуй, сделаю такую милость… подготовлю его сегодня».
Смысл произнесенной фразы доходил до меня не быстро, но в итоге у меня приподнялись возле корней волосы, кисти рук затряслись, а по спине заструился ручеек обжигающего пота. Человек, стоящий напротив, наблюдая за моей реакцией, громко и бесчеловечно рассмеялся.
Я проснулась, когда еще было темно. Я дышала часто и по возможности глубоко, но никак не могла насытиться кислородом. По спине все еще стекал пот. Ладони все еще тряслись. И волосы все еще шевелились. Как и во сне. Сон и явь для меня давно уже смешались в одну поистине сюрреалистичную жизнь, как две полосы одной дороги, как черное и белое в значке «инь-ян». Одно было продолжением другого, но одновременно и началом. Как разворот на дороге и езда в обратном направлении. Как черная точка в белом «ян» и белая в черном «инь».
Я лежала в постели до семи утра, затем четко осознала, что мне нужен свежий воздух, чтобы прийти в себя, поэтому встала, оделась и вышла на улицу.
С неба капал спасительный дождик. Он помогал мозгам очиститься от тумана и начать нормально функционировать. Скоро я стала замечать людей – редких прохожих, торопящихся на работу, – а до этого я ничего не видела вокруг. Посчитав это хорошим знаком, я вернулась в номер и продолжила паковать чемодан.
В полдень я выписалась из отеля. На улице меня ждал сверкающий «Бугатти».
– Так и не сменил машину? – сделала я вид, что удивилась.
– Если ты думаешь, что эта крошка не проедет по деревенской дороге, ты ошибаешься! Ого, сколько шмоток… Целый чемодан.