Хищник

Можно съесть что-нибудь, что лежит на столах или во вскрытых банках. Открывать консервы нельзя – их надобно выносить на площадку и там складывать, сортируя по типу. После этого их унесут носильщики – это отдельная группа в нашей бригаде. Одежда: куртки, брюки и ботинки – складывается отдельно. Всякие пальто и женскую одежду – не брать, не нужно. Не представляет интереса и всевозможная бытовая техника. О найденных ценностях немедленно сообщать охраннику. Любое оружие, хоть кухонный нож, в руки брать нельзя – расстрел на месте. И не только нарушителя, но и его товарища по группе. За найденные деньги, ценности и оружие – приз: две банки любых консервов. Их можно съесть прямо на месте. Делиться призом ни с кем нельзя, отберут все.

Особая статья – лекарства. Их забираем все подряд. Спиртное – к нему следует относиться со всем бережением. В целом все.

– Вопросы? Тупые есть? Нет? Тогда начали!

Наш патлатый бригадир выходит вперед.

– Так! Ты и ты, – тычет он грязным пальцем, – на «бревно»! И вы двое.

В том числе и я.

У таранщиков самая незавидная участь. Это я понял еще утром, прислушиваясь к разговорам. Да, они не бегают вверх-вниз, как носильщики. Не рискуют нарваться на грубость охранника, как те, кто потрошат квартиры (их, кстати, так и называют – потрошители). Но на этом все плюсы заканчиваются. Не говоря уже о том, что таскать пресловутое «бревно» (металлический брус весом около семидесяти кило с приваренными к нему ручками для удержания и переноски) – то еще удовольствие. Помимо этого, закончив свою работу, таранщики помогают носильщикам. И никто из них не может рассчитывать на то, чтобы что-то прихватить в обшариваемой квартире. За это – расстрел на месте.

Так что самая «хлебная» (но и самая рискованная) должность – это потрошители. Как правило, это те, кто ладит с бригадиром. А я не принадлежу к их кругу, потому и определен к «бревну».

Подхожу к брусу, примериваюсь.

– Эй! – это охранник.

Не мне – бригадиру.

– Слушаю!

– Ты чего этого дохляка к «бревну» определил?

– У нас выбыл один.

– Поздоровее, что ли, никого не нашлось? Тут же кожа и кости! Рахит.

– Ничего, он крепкий.

Охранник помрачнел.

– Рамсы попутал, уебок?! Ты, сявка, кому поперек вякаешь? Я тебе что сказал? Заменить! Мне и вчерашнего случая, когда «бревно» тому тупорылому очкарику на ногу упало, хватит! А не хочешь ли сам его потаскать?! Ща, бля, мигом организую! Пулей помчался выполнять, ну!

Так я стал носильщиком. Работа, в принципе, непыльная. Бери больше, тащи быстрее – вся хитрость. И не дай Бог чего уронить и разбить! Особенно бутылку с выпивкой – кара последует незамедлительно! Нам, правда, полагается премия. Если куча добра, которое мы переносим, за час достигнет бедра старшего охранника, нам выдают пару банок консервов – по его выбору. На всех, то есть на восемь человек. Не шибко много, но хоть что-то. Таранщикам и этого не положено.

Побежали. Бегом вверх, ибо вниз топаем осторожно, чтобы ничего не уронить. Никаких передышек – они положены только через час. Туда-сюда и снова туда. Так вот и бегаем.