— Поверь мне, после баланды и слипшихся макарон мне все покажется божественным.
— Не может же быть все так плохо? — удивляюсь я, и не доедая пасту, принимаюсь за салат.
— Давай ты не будешь предполагать, — откидывается он на спинку стула и наблюдает, как я ем. Медленно и размеренно.
Как и учила Марина.
— Завидую каждому кусочку, что касается твоих губ. Попадает в твой рот, — говорит он тихо, и я взбешенная со звоном откидываю вилку.
— Ну сколько можно?
Но он не дурак, он видит, как меня завели его слова. Поэтому ловко хватает пальцами под столом коленку и чуть сдавливает.
— Как я смогу поесть, если ты меня возбуждаешь? — говорю я строго, и хоть мне очень кайфово, скидываю его руку.
— Я бы мог накормить тебя чем-то более питательным, — опять грязно шутит он, и я вскакиваю.
Он за мной, и уже так близко.
— Пошляк!
— И тебе это пиздец, как нравится, — обхватывает он мои плечи, накрывает губы. И во время влажного, размеренного поцелуя, разворачивает спиной к столешнице. Отстраняется и кладет меня грудью на стол.
— Максим!
— Я поел и меня одолел другой голод, — задирает он халат. Заставляет тело дрожать и подчиняться его желаниям.
Рукой гладит между ног, потирает клитор.
— Перестань, — хнычу. — Я больше не могу.
— Проверим? — внезапно льет он мне на задницу масло и начинает растирать, пальцами касаясь кнопочки ануса. Толкать туда палец.
— Максим, — цепляю пальцами стол, прикусываю губу от растяжения. — Давай хоть поднимемся.
— Хочу здесь. Хочу трахнуть тебя в месте, где ты будешь вспоминать меня каждый раз, садясь за стол. Хочу драть тебя, пока каждая вена моего члена не отпечатается у тебя в мозгу. Хочу, чтобы, ложась под своих богатеев, ты думала обо мне. О своем оборванце.
Застываю резко, уже не чувствуя и доли того желания. Пинаю его голень, разворачиваюсь и отталкиваю.