Печать Тьмы

— Помогите! — раздался вдруг крик слева. Второй уморыш уже отбросил в сторону высушенное тело Рорка и сейчас наступал на жмущегося к стене Рыжего.

— Смотрите, еще один, — испуганно прошептал лысый, указывая в начало переулка. Прямо к ним неторопливо шел третий уморыш.

— Да провалитесь вы назад в свою кабброву дыру, из которой выползли, — завизжал Айвен, нервы которого не выдержали. Наотмашь ударил он ножом по висящим в воздухе черным лентам. Щупальца отпрянули, но удалось уйти от удара не всем — две из них вдруг набухли и лопнули, разлетевшись в стороны чернильными каплями. Ободренный успехом, юноша врубился в сплетение щупалец, разя их налево и направо. С каждым ударом боль в его руке усиливалась, но он не обращал на это внимания в пылу боя. И вот он оказался на расстоянии вытянутой руки от порождения Тьмы. Морда твари была повернута прямо к нему, и вор заехал по этой бледной роже кулаком, вложив в этот удар все свои страхи, свой гнев, свою боль и страдания. Рука его вспыхнула розовым светом, и кулак свободно вошел в плоть, смяв голову уморыша как перезрелую мягкую грушу.

Тварь покачнулась и рухнула, поняв в воздух облако пыли. Едва существо коснулось земли, черные нити вздрогнули и втянулись в тело, которое пару раз дернулось и затихло, иссыхая прямо на глазах.

— Айвен, помоги Рыжему, а свеженьким мы сами займемся, — бросил ему Хорт. Он кивнул Бритве в сторону приближающегося монстра, — Ранить его нельзя, нужно сразу голову рубить или конечности. Возьми-ка ты топор у Гнебека, а он пусть тварюке зенки повышибает.

Стрелок отдал топор, а сам вскинул лук, накладывая стрелу. Тетива тренькнула, и между глаз наступающего уморыша вырос странный цветок из перьев.

— Пристреливаюсь, — пояснил Комар, снова натягивая лук.

«Пузырь» посмотрел на свою руку. На запястье его пульсировал розовый рисунок в виде круга, выписанного непонятными символами, внутри которого красовался какой-то сложный орнамент.

— Не знаю, что за художник меня разрисовал, но свечку я ему точно должен в храме Ио поставить. Вот еще только не пойму — во славу и долголетие, или за скорейший упокой его каббром проклятой души, — пробормотал юноша, подбирая выроненный кинжал и направляясь на выручку башмачнику.

Он подскочил к твари, наседающей на Рыжего, и одним махом отсек извивающееся щупальце Тьмы. Черная лента тут же набухла и лопнула. Воодушевленный успехом Айвен изо всех сил пнул уморыша сапогом промеж ног. Тварь даже не дернулась, увлеченная попытками ухватить разбойника, укрывшегося в узкой щели между поленниц с дровами.

— Тест на мальчика не прошел, — почесал затылок юноша, — А с виду вроде похож.

Одновременно он вонзил кинжал прямо в основание черепа монстра, перебивая шейные позвонки. Лезвие тускло засветилось розовым, и гомункул застыл, словно парализованный. Кожа его посерела и потрескалась, а сам он начал уменьшаться, словно высыхая. Юноша обернулся: не нужна ли помощь атаману? Но там, похоже, уже и без него справлялись. Хорт упал в ноги уморыша, подрубая мечом колено, а над его головой пролетел Комар, ударяя существо обеими ногами в грудь. Сильный удар швырнул тварь на землю, и подскочивший Бритва одним ударом отсек ему голову. Уморыш пару раз дернулся и затих, иссыхая на солнце. Все случилось так быстро, что щупальца Тьмы не успели даже появиться из ран твари.

— Как там у тебя? — повернулся атаман к вору.

— Сухо, — усмехнулся Айвен. — Как и у вас.

Он направился было к Хорту, но тот вскинул руку:

— Стой где стоишь, и не вздумай приближаться.

— Но это же я! Айвен!

— Может и так, а может и нет. В любом случае, они пришли именно за тобой.

— Откуда ты знаешь? Может они…

— Занятная у тебя татуировка, — перебил его атаман, — Вот только смысл ее от меня ускользает. Значит, не нашенская она, не воровского колера. И когда же это ты успел красотищу-то такую себе набить, а?