БлокАда

22
18
20
22
24
26
28
30

Клим внимательно осмотрелся, над ним хорошо поработали когти и клыки. Оружие тоже было здесь, видавший виды АКС74.

- Обглодали на совесть, как ты его вообще опознал?

- Татуха, - указал Чек, отгибая жесткий от пропитавшей его крови манжет. - Видишь вот тут, на запястье, дракон, его за это Ящером звали. - Он закинул за спину автомат, тот был в неплохом состоянии, в растерзанной разгрузке нашлась даже пара полных магазинов.

- Тихо, - неожиданно произнёс Клим. - Стой и не шевелись.

Впереди кто-то, устало шаркая ногами, шёл им навстречу.

- Укройся за трупом, - приказал Таран, делая шаг в сторону, вжимаясь в стенку тоннеля и активируя хамелеона.

Минуты текли очень медленно, шаги всё приближались. Вот из-за плавного поворота показался мужчина, подволакивающий замотанную окровавленными тряпками ногу. Он слепо брёл вперёд к своей смерти.

И тут Чек вскочил и сделал шаг навстречу раненому. Клим, выходя из режима маскировки, последовал за напарником.

- Ты что делаешь? - зло прошипел он, кладя руку на плечо Ярослава. - Я же приказал тебе не двигаться.

- Всё нормально, командир, это свой.

- Свои для меня сейчас ты и Каринка, - тихо произнёс он, - а этого полуживого мужика я впервые вижу.

- Это Петрович, главный безопасник Убежища, - пояснил Чек.

Неожиданно раненый замер, уставившись на них. Их разделяло метров пять, но, похоже, он не видел в непроглядной тьме.

- Кто здесь? - шаря рукой по пустой кобуре на поясе, хрипя, спросил раненый. - Я слышу вас.

- Хороший слух, - хмыкнул Клим, - учитывая, что мы в противогазах.

- Петрович, это я, Чек.

- Чек, - задумчиво произнёс мужик, словно вспоминая. - Чек?

- Да, Петрович, Чек, у меня ещё сестра Карина. Мы с тобой виделись в последний раз, когда я приходил в Убежище за патронами. Меня ещё нанятые Жилой мутные завалить пытались.

- Выжил, значит, - устало и равнодушно произнёс бывший главный безопасник, один его глаз заплыл так, что осталась едва видимая щёлка, второй был замотан окровавленным бинтом.

- Что с Убежищем? - спросил Клим, его не интересовали воспоминания Чека и Петровича, ему была нужна информация.