Ярослав выложил на стол проданное, получив взамен формуляр, который следовало отдать зав складом, самому настоящему прапорщику, один из немногих уцелевших вояк части ПВО.
- С тобой приятно иметь дело, - довольно заявил Борода, убирая приобретенное в стол. - Сестре привет.
Чек кивнул и вышел. Тусклое освещение убежища после яркого света бункера Клима раздражало, Ярик слепо моргнул и тут же поймал на себе неприязненный взгляд тощего невысокого мужика со слегка раскосыми глазами. «А вот это совсем некстати», - подумал парень, Кореец был человеком Жилы.
Спустившись на нижний уровень, Чек потянул на себя хорошо знакомую тяжелую металлическую дверь.
- Здорово, Седой, - поприветствовал он прапора, чем-то напоминающего главного прапорщика всея Руси Шматко.
- И тебе привет, - отозвался тот. - С чем пожаловал?
Ярик протянул ему формуляр с печатью и подписью коменданта. Тот минуту придирчиво изучал бумагу, после чего, тяжело вздохнув, ушел куда-то вглубь стеллажей, ворча себе под нос что-то о командирах самодурах. Вернулся он минут через пять, выложив на стол сорок один патрон с черно-красной маркировкой. Чек неторопливо откатал патроны, два забраковал. Седой, опять тяжело вздохнув, смахнул их со стола и извлек из небольшой сумки еще пару.
Чек быстро проверил их и остался доволен. Достав из рюкзака кусок оберточной бумаги, он упаковал их партиями по десять штук и запихнул на самое дно.
- Вот еще что, у тебя есть сумка - мечта оккупанта? Здоровые такие пластиковые баулы?
Седой кивнул.
- Два патрона к пистолету.
- Годится, - обрадовался Ярик, прикидывая, что в такой влезут останки робота.
Прапорщик снова ушел и вернулся со сложенной объемной сумкой, которая заняла почти половину рюкзака. Получив плату, которая тут же исчезла в кармане, он без особого интереса спросил:
- Что ты сунул нашему барыжестому коменданту, что он тебе такие дефицитные патроны отдал?
- Жратву, - не видя смысла скрывать, ответил Ярик. - Бывай!
Прапор кивнул и уселся обратно на свой стул.
Странно, но Седой, настоящего имени которого Чек даже не знал, был первым, кто не спросил его, где он надыбал такую снарягу.
Поднявшись на первый уровень, парень внимательно огляделся. После того, как его срисовал Кореец, он был на сто процентов уверен, что без внимания Жилы не останется. Для жирного торгаша преступление - забыть обиду, и когда мимо него проплывает имущество, ему не принадлежащее. Но пока что явных наблюдателей видно не было, поэтому Ярослав направился к столовой, она же бар, она же место посиделок местных, у кого за душой что-то водилось. Там всегда можно было выпить, поесть и узнать последние новости. Звалось оно «Удача», в честь старого придорожного кафе, которым раньше владел хозяин подземного общепита.
Вообще, население бункера без дела не шаталось. После свержения человека из администрации Рубежного, здесь быстро поняли, что на консервах из супермаркета и уцелевших сухих пайках долго не протянуть, и занялись решением продовольственного вопроса. Во-первых, крысы хоть и не очень вкусны, но водились в изрядных количествах, во-вторых, в тоннелях хватало самых разных помещений, созданных непонятно для чего, там оборудовали что-то типа ферм, где выращивали мутировавших свиней, коих умудрились притащить из рейда искатели, спустя всего полтора месяца после начала апокалипсиса. А еще выращивали грибы, в довольно приличных количествах вешенки и шампиньоны, вот на этих фермах и было занято в основном население бункера. Новая администрация приспособила к делу даже тех, кто был к физическому труду неприспособлен. Так что, основным блюдом в меню была крысятина с грибами, или свинина с тем же гарниром. Иногда в котел попадала добыча с реки или из леса, но ее было мало, и стоила она столько, что не всякому по карману. Что касалось спиртного, то выбор тут гораздо меньше, чем по жратве, сильно разведенный спирт, который таскали искатели с железной дороге, где на станции, теперь уже заброшенной, обнаружились аж три цистерны. Их не стали перетаскивать к бункеру, проблемно, перегнали их в тупик и спрятали получше, и теперь изредка наведывались, принося по паре канистр. А куда еще его девать? В медицину, да пить. Так что, питание и питие зависело от достатка или обменного фонда. У Чека он был, специально прихватил с собой пару пистолетных патронов, это всегда в цене. Заказав себе похлебку из свинины с грибами и сотку водки, как громко здесь именовали разведенную спиртягу, он уселся за столик спиной к стене и лицом к выходу.
После шикарной еды бункера, эта привычная бурда серо-коричневого цвета в глотку лезла с большим трудом. Но парень себя заставил. Народу в столовке было немного, и как назло никого из знакомых, в лицо-то парень знал почти всех жителей, а вот так, чтобы тесно пообщаться.