Ходок по Дороге

- Эвакуировали? Вы нас украли. Не удивлюсь, если ухудшение нашего состояния было спровоцировано работой капсул, - возразил я.

- Это сейчас не сталь важно, - махнул рукой Джон. - Не обращай внимания на мелочи, лучше думай позитивно. В конце концов, вы уже не в России, все осталось в прошлом. Но твой тон меня смущает, Ваня. Насколько мы знаем, ты никогда не был ура-патриотом. Подписывать контракт с питомником ты не хотел, на контакт с начальством шел неохотно и числился в отчетах твоей кураторши как не вполне благонадежный Ходок. Еще до попадания в питомник ты несколько раз спорил в интернете на политические темы, и твои высказывания о России были далеки от восторженных. Что-то изменилось? Ты вдруг стал, как это у вас говорят, "ватником"?

- Иди ты в задницу с такими вопросами, мистер Джон, - пробурчал я. - Ватник я или не ватник - это сугубо мое личное дело. Не тебе учить меня как родину любить.

- Не ершись, - улыбнулся Холдер. - Пойми, наконец, ты сейчас в свободном мире и перед тобой открываются отличные перспективы. Не упусти их, не надо вести себя глупо. Все уже закончилось, впереди у тебя новая, лучшая жизнь.

- В свободном мире? Вы США что ли имеете в виду? Так у вас разве свобода? У вас белых линчуют и на улицах погромы.

- Прежде всего, мы летим в Трокман Байолоджи, - стер с лица улыбку Холдер. - А уже потом в США. И наша корпорация является частью свободного демократического мира, это факт. Что касается нынешних американских проблем, то они временные, скоро все изменится, поверь. Будущее за прогрессивными силами, а не реднеками, националистами и белыми расистами.

- И в этом будущем настанет царство победившего феминизма и сорока гендеров? Лучше давайте обратно в Россию.

- Вот что Ваня, - поджал губы Джон. - Ты либо валяешь дурака и издеваешься, либо и в самом деле дурак. Или, как вариант, - путаешь, как у вас говорят, берега. Я пока готов списать это на стресс, но советую пересмотреть свое поведение. Мы бы хотели договориться по-хорошему. Но можем и по-плохому.

- Вот с этого бы и надо было начинать, - фыркнул я. - Знакомая песня. А то заладили, понимаешь… свободный мир, демократия, прочие детские бла-бла… Чего вам от меня надо? О чем вы хотите договариваться?

- Об этом потом, - встал со своего кресла Джон. - Я думаю, для первого знакомства мы поговорили достаточно. И знаешь, я слегка разочарован. Наши специалисты говорят, что ты со своей подружкой из неведомой русской Империи сделал на Дороге что-то нехорошее, Ваня. Что-то было, но мы пока не знаем, что… Что-то, что мешает наступить будущему, которое мы создаем для всех людей. У яйцеголовых в отделе футуросборки с временными вероятностными векторами в последнее время какая-то ерунда творится, причем все поменялось довольно резко. И это как-то связано с Дорогой и вашим пребыванием на ней. Я сначала думал, что это какая-то ошибка, но побеседовав с тобой, вижу, что ученые могут быть правы. Ты отдохни, Иван, я дам тебе время, оно пока не поджимает. Подумай о своем личном будущем, поговори с подругой, когда она придет в себя. Я надеюсь, вы сделаете правильный выбор, и мы начнем сотрудничать. Всего хорошего, - Джон коротко помахал мне на прощание рукой и вышел в другое отделение салона, закрытое от моего взгляда зеленой складчатой занавеской из плотной ткани. Мне оставалось лишь лежать и размышлять, что делать дальше. Но ничего умного в голову как назло не приходило…

Часа через два самолет пошел на посадку и вскоре приземлился, но где именно, я понять не смог, поскольку заглянуть с моего ложа в иллюминатор было невозможно. Затем в салон вошли крепкие черные парни в халатах медиков, которые перегрузили нас с Катей на носилки и вынесли из самолета по трапу в синий автофургон с красными крестами на задних дверцах. На вопросы "санитары" не отвечали, сохраняя на лицах бесстрастное выражение. Все, что я успел рассмотреть - это залитый вечерним светом кусочек летного поля, каменистую пустыню за ним и какие-то сооружения вдалеке, похожие на ангары. Может быть, это была военная база, или какой-нибудь резервный аэродром - не знаю, но на крупный гражданский авиаузел аэропорт прибытия смахивал мало. Потом нас куда-то довольно долго везли по хорошей дороге, судя по тому, что фургон почти не трясло, а затем опять вынесли на носилках и внесли внутрь обширного и пустынного холла какого-то здания. Затем были лифты, коридоры, и наконец, все закончилось довольно просторной и комфортабельной комнатой с двумя узкими темными окнами, в которой горел электрический свет. Там нас Катей, наконец, отстегнули от носилок, переложили на кровати и оставили в одиночестве.

Осмотревшись по сторонам, я обнаружил в нашем новом доме кроме кроватей, на которых мы лежали, еще и диван, телевизор и набор типовой мебели. Был так же отдельный угол с барной стойкой, холодильником и кухонной техникой. У одного из окон стоял на широком столе с придвинутым к нему кожаным креслом компьютер.

Кое-как размяв затекшие конечности, я встал с кровати и на дрожащих ногах подошел к окну, выглянув наружу. На улице была ночь и лишь внизу горели фонари, освещая кусты и пешеходные дорожки, а где-то далеко в темноте светились огни города. Навскидку мы находились этаже так на седьмом… а может быть и на десятом. Сразу не поймешь, но ясно, что высоко. Блин! Это же надо было ухитриться попасть из одного приюта в другой, почти точно такой же! Даже детали обстановки в комнате и нашем коттедже были отчасти схожи. За одной из дверей предсказуемо обнаружилась просторная ванная комната с санузлом, словно перенесенная сюда из шикарного отеля. А вторая дверь - входная, массивная и тяжелая на вид, не открывалась вовсе. Что в общем-то логично, тюрьма есть тюрьма.

От осмотра меня отвлек сорвавшийся с губ Кати стон. Девушка начала потихоньку приходить в себя, и я поспешил к постели подруги.

- Как самочувствие, дорогая? - спросил я, дождавшись, когда взгляд напарницы станет осмысленным.

- Плохо… но в пределах нормы, - постаралась улыбнуться медичка, но у нее это получилось с трудом, уголки губ еле-еле дернулись вверх.

- Вот, попей, - я не спеша напоил подругу из нашедшейся в барной стойке бутылки, судя по этикетке, содержащей специальный напиток для бегунов-марафонцев. Те, кто приготовил для нас эту комнату, знали свое дело. Восстановить водно-солевой баланс для Ходока после нескольких суток в капсуле очень важно. Иначе можно получить неконтролируемые судороги мышц и прочие неприятные осложнения вплоть до сердечной аритмии и тромбов в венах, - это я помнил из лекции в питомнике. Вообще-то нас должны были еще в бессознательном состоянии физраствором прокапать, но кто их знает, этих штатовцев? Когда Катя напилась, я аккуратно вытер ей выступивший на лице пот, укрыл одеялом и положил под плечи подушку.

- Отдохни немного, скоро должно полегчать. А я пока здесь аптечку поищу, если она есть. У самого башка трещит, я тоже не так давно очнулся. Потом расскажу новости.

- Говори сейчас, командир. Я готова слушать и запоминать, - моргнув пару раз, тихо прошептала Катя. - Произошло что-то нехорошее?

- Точно готова?