– Что с вами?
Домработница вежливо улыбнулась:
– Ничего. Просто вы впервые за два года назвали меня по имени-отчеству.
Когда она спустилась вниз, я подбежала к зеркалу и осмотрела свое тело: ничего не изменилось, кроме небольшого загара и пары больших ссадин на руке… Наконец, наконец-то я опять в своем родном теле…
Поддавшись приливу нахлынувшей радости, в танце я немного покружилась по комнате. Опять подошла к зеркалу и убедилась, что все вернулось на круги своя. Одевшись, быстро спустилась в столовую.
Пока я завтракала, Юлия Сергеевна тихо сказала:
– Алексей Владимирович просил передать, что сегодня в институт можете не ходить. Вам нужно немного отдохнуть от своих недавних приключений.
– Еще чего! Никаких прогулов! Обязательно пойду…
– Тогда, Мария Алексеевна, будьте осторожны. По новостям передали, что сегодня на дорогах сильный гололед. Может, лучше вызвать водителя?
– Не нужно никакого водителя. Я на трамвае поеду. Здесь же до трамвайной остановки всего восемьсот метров…
– На трамвае?! – удивилась Юлия Сергеевна, и вытащив из кармана телефон, ушла кому-то звонить…
Миша
Под утро кто-то осторожно дотронулся до моего плеча и тихо сказал:
… – Пап, отведешь меня сегодня в садик?
Я быстро открыл глаза. Передо мной стоял сын Димка. Я встряхнул головой, сначала подумав, что это только сон. Но тут в комнату вошла Ольга, слегка нахмурившись:
– Мишка, вставай! Или ты думаешь, что если на больничном – будешь до обеда дрыхнуть?!
Я медленно привстал и подошел к зеркалу. Кажется я – это опять я! Слегка опухшая после сна физиономия и легкая щетинка на щеках. На голове оказалась странная ссадина, залепленная медицинским пластырем и слегка болела чуть припухшая челюсть…